Владимир Поселягин - Двойной удар

— Все?

— Все, но нескольким бы я не доверился, гнилые людишки. Предать — может, и не предадут, но сбегут при любом удобном случае.

Несколько невольников взвыли, видимо, поняв, что о них идет речь.

— Вы кто?

— Полусотник Глеб Ветров, вторая сотня рязанской дружины. Попал в плен прошлым летом при отражении набега, в беспамятстве, — по-военному четко ответил он.

— Хорошо, пока временно назначаю тебя главным над моими холопами. Подбери десятников для двух десятков строевых воинов, для лучников и лазутчиков. Вас под конвоем отведут в портовый город Кафу, там мой корабль. Дальше отправимся на Русь.

— Нас много, — тихо сказал полусотник.

— У меня большой морской ушкуй, всех возьмем… Освободите его, — велел я надсмотрщикам, ткнув пальцем в Ветрова.

— Оплаты не было, — напомнил начальник охраны.

— Мне нужно убедиться, что он тот, кто мне нужен. Снимите.

Когда с Ветрова кувалдочкой и зубилом сбивали кандалы, ко мне попытался кинуться один из тех невольников, кого полусотник забраковал, но, запутавшись в цепях, он упал на грязную солому. Среди этих изгоев уже образовалось пустое место, воины смотрели на них с презрением, видимо, было за что.

— Боярин, я был личным холопом Красновских, я их всех знаю. Возьми меня, — отчаянно крикнул он.

— А вот и угроза разоблачения, — не понижая голоса, хмыкнул я, развернувшись к нему. — Внимание всем. Чтобы не было недопонимания, я отвечу сразу. Боярин Красновский и его сын Олег погибли. Сам Кузьма Михайлович перед смертью принял меня в семью, дав наказ отомстить за род. Он не завещал мне земли и дома, только месть, и я выполню его просьбу, чего бы мне это ни стоило. Попросил отомстить от имени своего погибшего сына новика, имя которого я и ношу в данный момент. Это пока все.

Воины кивнули, принимая мои слова, данное слово надо выполнять, и они вполне понимали, о чем я.

Полусотник, смерив тяжелым взглядом крикуна, сказал:

— Ненадежный.

Мне этого хватило, и завопившего раба надсмотрщики утащили в другой загон. Я всех предупредил, что мне нужны те, кто не подведет в трудную минуту. Этот-то откуда тут взялся, для количества, что ли? Хотя четкие рамки для торговца я не ставил, видимо, собрали всех, кто сейчас есть. Основной поток ушел на каменоломни и на турецкие галеры.

Как только с Ветрова сняли кандалы, мы с ним вышли из загона и подошли к двум большим, крытым плотной материей арбам, в которые были запряжены волы.

— В этих повозках оружие и броня. Кольчуг нет, слишком долго их подгонять под каждого, но тут хорошая, кожаная, с металлическими вставками. Нужно все проверить и дать заключение.

Подошедший Агабек-оглы прислушался к нашему разговору, но не мешал начать проверять груз. Он запомнил мою поговорку: доверяй, но проверяй. Мой заказ на оружие и броню он выполнил, у нас еще была парочка договоров, выполнение которых пока под вопросом. Обсуждали мы их без Али, когда мальчишка вышел из шатра по нужде, нам не нужны были лишние уши.

Пока мы с торговцем в течение получаса общались чуть в стороне от загона, полусотник закончил осматривать повозки.

— Ну что? — спросил я его.

— Есть недочеты, но они легко исправимы. Хорошее оружие и броня.

— Хорошо… — кивнул я и открыл было рот, чтобы дать дальнейшие указания, когда вмешался торговец.

— Думаю, нам нужно произвести расчет.

— Согласен, — ответил я и тут же скомандовал полусотнику: — Ожидайте меня, вернусь — получите дальнейшие инструкции.

Оплата много времени не заняла, я уже говорил, что рабы сейчас потеряли в цене, поэтому за всех людей уплатил три с половиной золотых, но вот за обе арбы с оружием, броней и парой мешков с продовольствием пришлось отдать пять монет. Оружие во все времена имело самую высокую цену среди товаров. Еще три монеты отдал за дальнейшие услуги согласно договору.

Убрав купчие за пазуху, я встал, и мы вместе с торговцем вышли из шатра.

У загона, рядом с которым продолжали стоять под охраной арбы и полусотник, Агабек-оглы вдруг хлопнул себя по лбу и, неумело сыграв плохую память, сказал, что моя повозка со слугой и кучером пропали.

— В смысле?! — резко повернувшись к нему, жестко спросил я.

— Их забрал патруль стражи, я забыл об этом сообщить.

«Вспомнил, когда я уплатил. Вот гад, значит, именно об этом они тогда шептались в шатре».

— Это мой человек! — все повышая и повышая голос, начал говорить я. Надсмотрщики напряглись и положили руки на рукояти сабель. — Да я весь ваш город уничтожу, если с ним что случилось!