Жанна Пояркова - Фрагментация памяти

– Проклятье… – Я швырнул кейс в угол и упал на матрас. – Но меня-то это почему должно касаться? Я пришел после трудового дня, чтобы слушать сводки новостей?

Гарри поднял бровь, не веря мне ни на грош.

– Грайнд, – он отодвинулся от монитора, показывая картинку, – на сайтах висит и фотография этого парня.

Я с трудом повернул голову и встретился взглядом с оцифрованным собой. Сил на то, чтобы ругаться, у меня уже не осталось, так что я снова уткнулся в подушку. Единственный плюс заключался в том, что хакеры из KIDS вырезали неплохой кадр. Теперь обо мне будут грезить сетевые девочки.

– Что за железо ты спер? – В глазах Гарри искрилось неподдельное любопытство.

– Не твое дело, – прервал расспросы я. – Так почему ты не ушел? Тебя выгнали?

Священник хмыкнул, потянулся, посмотрел в потолок. Серый потолок с подтеками, несколькими сколотыми участками там, куда попали пули, и пятнами краски. Он задрал подбородок и выпустил череду колечек; рука безжизненно упала вдоль тела, не выпуская из пальцев сигарету.

– Помнишь того мужика, которого мы видели в туалете? Он сдох, как я и говорил.

– Ну и что?

Гарри усмехнулся потолку и выпустил еще череду колец. Не знаю, о чем он думает в такие моменты, – словно смотрит в окно, мысленно разговаривая с невидимым слушателем, который понимает его намного лучше, чем окружающие. Шутки в никуда. Дым вылетал изо рта плотной струей, будто вода из шланга поливальной машины. Я вздохнул, потер лоб – донимали воспоминания о «Хайвэе». Меньше всего мне хотелось, чтобы Гарри об этом расспрашивал в своей легкой, неприятной манере свободного психоаналитика. Как раз тогда, когда я так подумал, священник отвел глаза от потолка и резко сел, окончив советоваться с невидимым альтер эго.

– Если говорить кратко, то придурок оказался родственником какой-то шишки. Пришел, чтобы развлечься, и не вернулся. Один из туристов, которые хотят получить море острых ощущений, записать их в книжку и нетронутыми вернуться домой, – Гарри сделал паузу, чтобы выдохнуть забившийся в легкие дым. – Теперь меня ищут. Судя по всему, у них достаточные связи, раз смогли просмотреть записи, вычислить меня и отыскать адрес, а ведь я не зарегистрирован напрямую. Так что я решил, что лучше будет свалить.

Только сейчас заметил, что он принес свою панель для доступа в Сеть, очки, коробку с датчиками, пакет, сквозь тонкий контур которого угадывались платы, переходники, еще какое-то «железо». Не густо, но могло пригодиться. Ни одежды, ни еды, ни денег, я уверен, у него нет.

– Прекрасно. – Я запустил в стену вынутым из ботинка шокером. – За мной гонятся обезумевшие япошки…

– И Кибернетическое Единство, – уточнил Гарри, вставая и начиная ходить по комнате. – Они назначили неплохую награду за тебя. Я думаю даже, не стоит ли мне подзаработать.

– … а ты сообщаешь, что со дня на день сюда могут прийти, чтобы нас выпотрошить, – странно, но у меня хватило самообладания, чтобы проигнорировать его последнюю реплику.

– Симметрия, – пожал плечами Гарри. – Обычная симметрия, чтобы ты не зацикливался на своих проблемах. Считай меня спасителем от одолевающих мыслей о собственной значимости.

Я только хрюкнул. Гарри затушил сигарету, затоптав сморщенным окурком каждую искру. Фотогеничная скотина. Из него надо было делать вирт-звезду. Он умел быть очень убедительным, хотя ни на грош не верил в то, что говорил. Может, именно это и производило такой эффект, потому-то обыватели и покупались на его трюки, ведь в глубине души многим нравится, когда их ставят на второе место, указывают, что нужно делать, не считая достойными думать самостоятельно.

– Нам придется сидеть здесь, пока все не успокоится, – нахмурился я.

Что он ответил, я не помню, потому что внезапно вырубился в беспокойный, нездоровый сон, даже не заметив, как это произошло. Иногда я выныривал из грязной лужи беспамятства и видел Гарри, который то сгибался за рабочей станцией, то что-то прилаживал, то просто сидел, попивая из бутылки последний оставшийся спирт и дымя, как фабричная труба, то рылся в моем кейсе с невозмутимым лицом. Я не понимал, сплю я или нет, но сказать что-нибудь, вырваться из оков дремы до конца и начать протестовать мне не удавалось. Узкая комната, давящие мрачные стены, разбросанные вещи, запах мокрой ткани, грязных ботинок и дыма сигарет Гарри, который становился плотнее и плотнее. К горлу подкатывала тошнота; как бы я ни ложился, мне было неудобно, в какую бы сторону я ни поворачивался, я везде видел одно и то же. Вирт-клипы дрейфовали внутри, вбивая надоевшие до кровавых слез строки, кожа вокруг разъема для нч-инъектора чесалась, хотелось выдрать его с корнем.