Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

Грром замолчал и уставился на сухого старика.

Молодой Брат-писарь перестал скрипеть пером по жесткой бумаге и тоже посмотрел на старца, будто ожидая чего-то.

– Что же. Можете идти, молодой эм-м… человек, – старец бросил на Гррома взгляд из-под седых кустистых бровей. – Можете идти. Если вдруг что еще интересного припомните, сообщите.

Старик улыбнулся, но только губами, глаза его остались холодны. Нео встал со своего жесткого сиденья, но возле двери старец его окликнул:

– Грром, а откуда у тебя такой необычный меч?

Голос, интонация, да и вообще, как именно это было сказано, Гррому не понравились. Вулкан, конечно, предупреждал об опасности, и нео об этом помнил. А сейчас… Сейчас тревожный набат звенел вовсю – берегись!

И Грром соврал:

– Сам выковал. Вулкан же научил, я и выковал. А что необычного-то? Ну, железка, может, и странная на вид. Это кость кио, её Рауру добыл, давно еще. После его смерти кузнец мне кость-то и отдал, как память об отце названом. Выковал я. Вулкана спросите.

– Иди, Грром, – махнул рукой старик.

Грром вышел. Когда дверь за нео с гулким звуком захлопнулась, писарь поднялся из-за стола, собрал аккуратно толстые, жесткие, пожелтевшие листы, пузырек с чернилами и вышел в боковую дверь, незаметную за висящим гобеленом. Старик и «квадратный» остались вдвоем. Молчание нарушил старец:

– Ну, какие будут мысли?

– Все плохо. За криоконтейнером приходил наш «гость» незваный. И штурм марионеток с газовой атакой был отвлекающим маневром. Провели нас. Хитрые, сволочи.

– Н-да… Что с телами?

– Да ничего, – «квадратный» мрачно усмехнулся, поскреб жесткую щетину на подбородке. – Дохлые мутанты, запрограммированные на полное подчинение оператору. Наша технология, вот только…

– Что? – напрягся «сухой».

– А то. Усовершенствована она, технология эта. До безобразия. Дистанционный контроль биологических объектов при полном подавлении инстинкта самосохранения. Это мы уже полтораста лет велосипед изобретаем, на месте топчемся. А они взяли и сделали. У каждой марионетки помимо нано-заражения еще и контроллеры под кожу, в кости, в черепа вживлены. Серьезно это. Сдали нас, Николай Федорович. Сдали… Эта падла знал, где хранилище, где вход. И главное – ключ. Ключ-карта у него была. Сливают нас, Коля, причем свои же.

– Твою мать! Этого еще не хватало… – Чуть помолчав, старец добавил: – Ладно, это все лирика. Сформируй небольшой отряд. Очень внимательно сформируй. Нужно узнать, кто это в гости к нам приходил и что задумал.

Они шли уже четвертый день. Как только крепость скрылась из виду, Никодим нашел след напавшего на селение противника – проторенную многими ногами и лапами широкую тропинку, петлявшую змеей меж холмов и терявшуюся аж за горизонтом. Помимо Гррома в отряде было пятеро: сам Никодим, воевода и мастер меча; напросившийся кузнец Вулкан, оправившийся после боя и отравления газом, а также мечники Павел кожевник, Семен пахарь и старик Вертер. Ехали вот уже пятые сутки подряд, а проторенная будто специально для преследователей дорожка все не кончалась. Очень уж Никодима настораживала эта безалаберность врага и отсутствие боязни получить у себя дома то, что учинили в доме чужом… Но делать нечего, совет Просвещенных приказал идти, вот и идем. А как же иначе? Как не отомстить, не узнать, кто разорил твой дом и почему? Метал Макс учил не платить злом за добро. Однако за причиненное зло необходимо отплатить злом вдвойне, дабы врагу неповадно было впредь нападать на наш дом.

Холмы сменяются равнинами. Тут и там попадаются разоренные стойбища нео и целые поселки людей. Растерзанные тела, пепелища домов, разбросанный скарб. Неведомый враг прошелся по этим землям как Смерть с косой, уничтожая ничтожно малую искру возрождающейся жизни: методично, безжалостно.

В авангарде ехал верхом на своем фенакодусе Вертер, разведывая дорогу. Но сейчас опасаться было попросту некого. Попадались лишь редкие и немногочисленные стайки крысопсов, срывающихся на бег, стоило им только завидеть вооруженную группу из шести всадников, да поля смерти, заметные издали, переливающиеся на солнце всеми цветами радуги.

К исходу шестого дня, когда красный, раскаленный диск солнца уже коснулся горизонта, а шесть всадников валились из седел от усталости, череда холмов, переходящих в равнину, закончилась. Впереди показался лес.

Раньше никому из группы не приходилось бывать в настоящем лесу. Те редкие рощи, в которых собирали хворост и рубили ветки на растопку, не в счет. Исполинские деревья, зеленый шатер высоко над головой, постоянный полумрак… Это место вселяло безотчетный страх жителям равнины.