Владимир Ильин - Повелитель миражей

– Итак, – бодрый дедок приосанился, положил чемоданчик на колени, а руки сцепил замком на столе, – Виктор Авинов улетел.

– А вы? – удивился я.

– Мы оставлены присматривать за вашей прекрасной невестой, – охотно ответил он, – оказывать всяческую помощь и оберегать.

– Что-то не вяжется, – скептически покачал я головой, – он же отрекся от Тани?

– Дорогие мои! Девушка шестнадцати лет выходит замуж, извините за хамство, по залету, в одном из великих кланов? Так не бывает, – отчеканил он. – Вернее, бывает, как выяснилось, но последствия колоссальные! Настолько сильные, что у вашего светлого батюшки оставались только весьма тяжелые и неприятные решения.

– Какие? – не удержалась Таня.

– Убить жениха, невесту – в Монастырь. Убить и невесту и жениха, обычно в автокатастрофе. Сделать вид, что ничего не было, – при этом основательно зачистив все следы, что весьма хлопотно и сложно. И отречься от дочери, а вместе с ней – от позора, – словно продиктовал старик.

– Ваш господин попытался перебрать все варианты, – фыркнул я.

– Почему тогда дядя Коля не был против? – Таня слегка прижалась ко мне в поисках поддержки.

– Николай Вязов мыслит категориями среднего имперского рода, а не международного клана Авиновых – разница огромна. При этом хочу отметить, что Виктор Авинов не желает своей дочери плохого, – мягко, но уверенно сказал Аристарх Робертович, – но отречься от нее он вынужден ввиду невозможности действовать по иному варианту.

– Проще говоря, он не смог меня убить, – кивнул я в ответ.

– Тем не менее он вас любит, – обратился старик к Тане, – потому с сегодняшнего дня вас будут оберегать трое гвардейцев в ранге «учитель», специально оставленных для вашей защиты. К вашим услугам также мои юридические услуги, и, – он переложил чемодан с коленей на стол и щелкнул застежками, – мне поручено передать небольшую часть приданого для дочери.

Из небольшого кейса показалась стопочка бумаг и была тут же аккуратно уложена перед моим лицом.

– «Ито Индастриал», – в некотором недоумении прочитал я. Что-то знакомое, и даже вертится будто бы на языке, но не вспомнить.

– Я ничего не понимаю, – озвучила Таня мои мысли и в прямом смысле схватилась за голову, опустив локти на стол.

– Скажу я вам по секрету, – старик озорно подмигнул левым глазом, – впервые вижу, как уважаемый Виктор Авинов был бы настолько доволен.

– Но я же его раза в четыре согнул, – хмыкнул я, не веря доброму расположению духа отца Тани после случившегося.

– Вот! – важно поднял он палец ввысь. – Уловили суть. Зятья-«виртуозы», знаете ли, на дороге не валяются, – хитро улыбнулся юрист. – В мире власти и силы прекрасно поймут разницу между замужеством, еще раз пардон, по залету и смекалкой и рассудительностью главы рода, получившего в род «виртуоза» столь малой ценой. Еще и завидовать будут!

– Так он же все равно отрекся от Тани, – не уловил я, чему он тут должен быть рад, – она ему не дочь, я ему не зять. Да и не нужен мне такой родственник.

– Молодо-зелено, – грустно вздохнул старик, – будем верить, вы его простите, а он на вас – уж поверьте – и не обижался никогда.

– Вот уж вряд ли, – ответил я и заметил согласный с моими словами кивок Тани.

– Нам бы пожить рядом с вами, если позволите, – вернулся Аристарх к бытовым вопросам после некоторой паузы.

– Таня? – Я обратился к жене, предлагая ей решить, насколько она доверяет словам старика.

– Пусть живут, – чуть подумав, кивнула Таня, – заодно со стройкой помогут.

Расселение гостей все-таки вызвало некую суету, однако через час поместье отошло ко сну. Не спал один из охранников Тани, а вместе с ним добровольно лишил себя сна один из слуг, взявшись присматривать за охранником. Не знаю, как он собирался мешать «учителю», но выглядел он очень решительно и даже вооружился кухонным ножом.

Перед сном мы переговорили со всеми охранниками и взяли с них обещание не делать глупостей. Мера предосторожности, быть может, выглядит и забавно, но не в мире родов. Врагам стараются не обещать, да и вообще не раскидывают обещания направо и налево – потому как исполнение обязательно. Человек, предавший свое слово, лишается чести и может тихо-мирно пойти топиться. Правда, моему дядьке это ни разу не помешало жить богато и счастливо, как и всему моему клану, а я тут распинаюсь. Для меня в этом деле вполне хватило слова Тани, однако эту ночь я тоже не спал – бдил, не жалея себя и немного – жену, но она вроде как не жаловалась и к утру выглядела вполне довольной. Словом, на нас никто не напал и похитить не пытался.