Константин Мзареулов - Клыки Вселенной

— Вы не доверяете мне? — Маленький адмирал встопорщил гриву. — Великая Семья спасла мою расу от гибели, и Жуса-Науге будут честно помогать людям. Почему вы не пускаете меня в бой?

— Вам доверена важная задача. — Танталов мягко улыбнулся. — К сожалению, оружие на ваших кораблях слабовато, годится только для обороны. Поэтому я поручаю вам охранять Кордон. Последняя война показала, что вы, адмирал, настоящий гений активной обороны.

Не похоже было, что Берсо сильно польщен полученным заданием, но вбитое службой понятие о субординации заставило его подчиниться. Корабли, еще недавно принадлежавшие Атлантиде и Восьмой Республике, миганием сигналов и холостыми залпами проводили уходящих в бой.

На фоне голограмм звездного неба Кумран видел два силуэта: Танталов и Ведем что-то обсуждали вполголоса. Они даже были чем-то похожи: высокие лбы, носы с горбинкой, сосредоточенные взгляды. Два монстра решали судьбу Галактики.

Пролетевшая мимо звезда заполнила своим диском полголограммы, осветив рубку. Стали видны сжатые челюсти маршала и блуждавшая по его лицу ироничная усмешка.

Возвращался легендарный вождь, овеянный почти мистическим ореолом непобедимости и непогрешимости. Однажды он уже приходил — и взмахом волшебной палочки создал сверхдержаву, повергнув врагов. Потом от вождя отшатнулись, и вся жизнь пошла наперекосяк. Немалая часть Великой Семьи должна была сделать простой вывод: надо вернуть власть Стальному Хосе — и снова наступят хорошие времена.

Лиариец думал примерно о том же.

— Скоро ты станешь императором, — говорил Ведем. — У твоей державы не осталось сильных конкурентов, и надо воспользоваться моментом, чтобы закрепить успех.

Однако самого Танталова интересовали сугубо прагматические проблемы.

— Вы так и не сказали о своих потерях, — напомнил маршал.

— До трех процентов, — сообщил лиариец.

— А у Гигантов?

— Намного больше. — Демон-гвардеец издал свой страшненький смешок. — Они не умеют воевать

— И тем не менее обитатели больших планет выступили против Айсбергов… — Танталов задумчиво смотрел на звезды. — Я не заметил, чтобы нам помогали потомки Нодмохета. Их осталось так мало?

Ведем вытянулся, кутаясь в плащ. Сказал, не скрывая неприязни:

— Их даже слишком много. Империя нодов погибла, но дальняя провинция все еще гниет. Не так давно Айсберги пытались атаковать это государство и были сильно биты. Теперь у них мир с йодами. К тому же коды не любят вас сильнее, чем Кристаллидов, тебе придется уничтожить и тех, и других.

И он без перехода принялся расписывать перспективы мерещившихся ему завоеваний. Продвинуться дальше, пока отмобилизованы силы и есть союзники, — добить Кендако и Айсбергов. Потом придет черед полуразложившейся расы за владениями Лендаванов и кристаллидов-2. А там — обломки Нодмохета. Ведем закончил с воодушевлением:

— За какой-нибудь век ты восстановишь империю в границах Лиара, и это станет трамплином для следующего броска к величию.

Кумран почувствовал, что от подобных перспектив у него закружилась голова. Сейчас начнется головокружение у Стального Хосе, и тогда — конец человечеству. Разразится бесконечная война, и против победоносных земных армий неминуемо объединится половина Галактики!

Однако Танталов, усмехаясь, остановил Демона:

— Вы дважды пытались повторить путь Лиара. Из-за этого погибли Экла и Таимбра. Мы поступим иначе. Сначала я верну Атлантиду, а там посмотрим.

— Ты войдешь в историю как завоеватель самого большого куска Вселенной! — Кажется, Ведем считал этот довод неотразимым.

— Зачем мне это? — Стальной Хосе равнодушно пожал плечами. — Предпочитаю остаться в истории правителем, сумевшим объединить все человеческие миры.

— Ты просто не понимаешь… — возбужденно начал лиариец.

— Извини, солдат, — мягко проговорил Танталов. — Но пусть каждый занимается своим делом. Вождь принимает решения, а солдаты их выполняют.

— Ты считаешь, что я не способен думать и принимать решения? — вскипел Ведем. — История помнит империи, созданные армейской мелочью вроде меня!

Голос маршала сделался строгим, не допускающим возражений.

— История помнит и другое: такие империи существовали очень недолго. А мне нужно настоящее крепкое государство, которое переживет и меня, и память обо мне.

— Это уж вряд ли, шеф, — засмеялся Кумран. — Вы стали легендой, а фольклор не умирает. Память о великом диктаторе будет жить вечно.