Александр Шакилов: Полигон

Разве можно так кайф обламывать?!

Только ухватил за талию девушку, прекрасней которой нет на свете, прижал к себе, коснулся губами вишневой помады – так возьми и нарисуйся этот долбаный папарацци со своей хрен-знает-сколько-мегапиксельной мобилой!

Чертов извращенец, чуть ли не облизываясь, принялся нас снимать. Прикинут псих был классически для ребят, рожденных в смирительной рубашке: на широких костлявых плечах болтается серый плащ до лодыжек, на башке черная шляпа с широкими полями.

А денек-то – четверг, тля, двенадцатое – с утра не задался: любимый босс – дай бог ему здоровья, чтоб не кашлял! – уволил лучшего своего работника Максимку Краевого, меня то есть, без выходного пособия, еще и вычел из зарплаты половину. Ни за что вычел! Подумаешь, помял служебную тачку и еще парочку чужих. Да я по Чернобылю наикрутейший танк водил, мне ли обращать внимание на заниженные «тазы»?! В общем, настроение у меня было – зэ бэст. Кулаки так и зудели. И папарацци в плаще мог избавить меня от чесотки.

– Макс, а чего это он?.. – Милена заметила-таки извращенца.

В коротеньком розовом платье, едва прикрывающем ягодицы, с копной светлых волос, струящихся по спине до талии и чуть ниже, она была так же красива, как в тот день много лет назад, когда я впервые встретил ее. С тех пор Милена успела изрядно потрепать мне нервы, стать моей женой и родить Краевого-младшего. Мы покинули Чернобыль и перебрались в Вавилон, где она взяла с меня слово ни во что сомнительное не ввязываться. Вот и приходится вкалывать от рассвета до заката, ибо честным трудом не то что миллиардов, а просто на пожрать не заработаешь.

Я потому и заявился в кафешку, пропахшую кислым пивом, табаком и мужским дезодорантом, да от дверей целоваться полез, чтобы, когда чуть размякнет любовь моя, станет нежной и податливой, сообщить ей приятное известие: Макс Край теперь свободный человек, и Патрика в детский сад я завтра сам отведу, не проблема. Авось тогда не коленом в пах двинет, а всего лишь пощечину схлопочу.

– Эй, ты чего, охренел совсем?! – отпустив супругу, я двинул к папарацци. – Вырубай шарманку! Свою рожу я только на порносайтах не видел!

Я в международном розыске, СБУ вместе с Интерполом по мне плачут. Но это старая печальная история, как-нибудь в другой раз расскажу.

Путь мне преграждали столики с немногочисленными посетителями, попивающими горячительное и пенное и отравляющими воздух выхлопными газами сигарет. Справа на стене висел вечно бубнящий зомбоящик дюймов на полста с довеском. По всем каналам Вавилона уже без малого сутки только и крутили сенсационное известие о дерзком ограблении: мол, горе-то какое, украден общак лучших криминальных кланов нашего города. Общак хранился в приличном – отлично охраняемом! – банке, что не помешало странным парням в черных балахонах изъять денежки и погрузить их в бронетранспортер с бортовым номером «382», прорисованным поверх камуфляжа белой краской по трафарету.

Почему я считаю парней в балахонах странными? Да потому, что при ограблении не погиб ни один охранник и ни одного кассира не уложили мордой в пол. 14,5-миллиметровый КПВТ в лобовой части башни ни разу не жахнул. Из ПКТ, который попроще, грабители тоже не потрудились открыть огонь. Судя по записям камер видеонаблюдения, они просто вошли в банк и, не сказав ни слова, подождали, пока им соберут бабки в полиэтиленовые мешки для мусора. В выносе купюр из хранилища принимали участие все, кто был в банке, включая посетителей. Так что парням в балахонах оставалось только сесть в БТР и укатить из города.

Последнее – насчет укатить – мои домыслы. Я на их месте точно свалил бы из Вавилона и, перегрузив баблос в грузовик, утопил бы «коробочку» в болоте, а через месяц-другой зажил бы припеваючи на пляже под тенистой пальмой.

Молоденькая дикторша от имени кланов «Америка», «Африка» и «Азия», хранивших сбережения в ограбленном банке, пообещала с экрана крупное вознаграждение за инфу, которая поможет в расследовании инцидента. Я даже с шага сбился, увидев, сколько нулей в заявленном бонусе.

Тем временем папарацци терпеливо ждал меня, и не думая опускать здоровенный – как только в руке помещается? – смартфон, направленный камерой на мою дражайшую супругу. Та, будучи в ярости от такой наглости, скрестила руки на высокой груди и выглядела очень возбуждающе.