Виталий Крыръ - Гоблины дальнего космоса

- Может быть, попросить поддержки у обычных граждан 'Империи гоблинов'? - интересуется министр здравоохранения, улыбчивая рыжая чиновница лет пятидесяти, а на самом деле далеко за триста. - Насколько нам известно, им доступна после разгрома 'ли' вся информация, приходящая по межзвездной связи, пускай отчасти и только в пересказе 'имперских' журналистов. В конце концов 'гоблины' - это ведь их дети, братья или сестры. Неужели нет возможности повлиять на сумасшедших? Переправить к ним как-нибудь 'информационный вирус' - 'мем'?

Присутствующие вздыхают. Помнят о судьбе единственной в Империи демонстрации протеста. Но как насчет переубеждения посредством ежедневных частных разговоров? Ищущие взгляды останавливаются на министре образования, ведь его научная специализация - социальная психология.

- С давних пор наше общество полагает своим достоинством индивидуализацию, - профессор всегда готов выступить с лекцией. - А значит, повлиять на людей через родственные связи не получится. Наши родственные связи не обладают достаточной прочностью, чтобы служить инструментом убеждения нужной силы. Также не забывайте: по возрастному составу население Пятого сектора существенно моложе остальных. К тому же почти все отказники, дети рожденные исключительно ради соответствующей выплаты, живут там.

- Вот по 'Законам гоблинов', - добавляет профессор после паузы, - они якобы собираются строить некое подобие модернизированного родового общества. Кто не в курсе, там даже будет отдельное 'клановое право'. Но, боюсь, в таком обществе места республиканским ценностям не останется.

- Зачем вообще было создавать эту самую индивидуализацию? - вопрошает поп-звезда, а по совместительству самый молодой министр правительства.

'Кого только не приходится терпеть рядом ради удачной предвыборной кампании', - мысленно морщится Аакинг, но виду не подает.

- Когда люди чувствуют себя самодостаточными, родственные отношения ослабевают, - поясняет профессор, теперь уже обращаясь непосредственно к грудастой девушке, восседающей в министерском кресле. - К родственникам начинают относиться почти как к друзьям, а в мирном, законопослушном обществе дружба редко бывает крепкой. Не подкрепленные продолжающимися деловыми отношениями взаимные обязательства крайне малы. Это очень удобно для управления, не нужно никаких репрессий, для достижения эффекта на недовольных можно нажать весьма незначительно - ведь если они выпадут из бизнеса, то сразу перестанут быть кому-либо всерьез интересны. А в условиях отсутствия взаимопомощи даже относительно небольшие неприятности ломают человека. Бывают, конечно, исключения, но в мире денег они погоды не делают.

'Такое впечатление, что наш ботаник недолюбливает Республику', - берет себе на заметку Фрэд, но заткнуть профессора какой-нибудь учтивой фразой не успевает - следует новый вопрос, от министра иностранных дел, которая на дух не переносит свою 'поп'-коллегу и не терпит, когда поп-звезде уделяют внимание:

- А как же партии, общественные движения, наконец?

- Куда им без финансирования? - переключается на нее профессор. - Ведь самых активных людей, готовых рисковать самими собой, 'гоблины' мобилизовали на войну с 'ли'. А там срабатывают древнейшие архетипы 'боевого братства' и 'мудрого вождя'. Против своих бывалый 'гоблин' сейчас не пойдет, нужно создавать специфические условия, проводить дезорганизационную работу, а наши спецслужбы практически ничего не могут сделать в условиях полного прекращения транспортных связей с 'Империей'.

Соответствующий министр, до того невозмутимо молчавший все заседание, теперь лишь с досадой кивает в ответ на слова профессора.

- И вообще, - очень довольный производимым эффектом продолжает педагог, - мы же приучали людей к трем вещам: голосовать, жаловаться и слушаться властей. Голосовать 'гоблины' их не приглашают, жаловаться на Законы гоблинов человеку некуда. Вот людям и осталось только слушаться. С социально-психологической точки зрения ничего удивительного.

Обсуждение последних новостей в центральной рубке линкора 'Император Келум' продолжалось уже второй час. Но от деталей и частностей к проблемам общеимперской стратегии перешли только сейчас.

- Да! Да! - Берсерк сжимает кулаки так, что хрустят пальцы. - Пусть они взрывают друг друга, и побольше, побольше! А мы потом отхватим кусок у одних, кусочек у других, и тоже побольше, побольше! - От радостной экзальтации граф начинает повторяться. Его облик оставляет двойственное впечатление: открытая улыбка, блестящий левый глаз не гармонируют с пустой глазницей и следами рассечения на месте второго глаза.