Сергей Мусаниф - Имперский гамбит

– А третий?

– Сегодня он отлетал свое, сэр.

– Понятно, – сказал Клозе. – Вы сообщите мне имя того кардинала, который подписал вас на столь богоугодную работенку?

– Я его не знаю, сэр.

– Он даже не представился?

– Нет, сэр. Высокий, худой, старше средних лет, волосы темные…

Клозе жестом остановил Мейера.

– Это описание ни о чем мне не говорит, лейтенант, – сказал он. – Боюсь, я не знаю в лицо всех кардиналов. Даже одного не знаю.

Хотя нет. Одного я знаю. Кардинала Джанини, личного духовника нынешнего императора. Типа, с подачи которого и заварилась вся эта каша.

Трое, подумал Клозе. Да эти типы меня совсем не уважают. После «Трезубца»… Хотя это ведь может быть и не одна тройка. Вряд ли бы всех моих потенциальных убийц стали сводить вместе.

Черт побери, воевать становится все веселее. Теперь надо смотреть еще и за спину, ожидая удара от «своих».

С другой стороны, почему меня это не удивляет? Потому что я ждал чего-то подобного с самого момента своей отправки в это соединение.

Мейер не уходил. Он словно ждал чего-то еще, хотя вряд ли мог добавить к беседе новые факты.

Потом Клозе сообразил, чего Мейер ждет.

Прощения. Отпущения грехов, пусть и не такого, как в церкви.

– Можете идти, Мейер, – сказал Клозе. – Я не буду вам лгать, сказав, что вы хорошо воюете, потому что я не видел, как вы воюете. Но у вас еще есть все шансы заслужить мое уважение.

Мейер посветлел лицом. Покашливание Клозе догнало его уже на пороге. Он обернулся.

– Спасибо, лейтенант, – сказал Клозе.

Единственным человеком, от общения с которым Клозе не тошнило, был, как ни странно, офицер контрразведки майор Сэм Клементс. Вообще-то пилоты обычно недолюбливали контрразведчиков, но майор Клементс оказался на удивление приятным собутыльником. Возможно, именно поэтому он и получил назначение в местную «эскадрилью прокаженных». Командовал небольшим соединением вице-адмирал ВКС Карлос Рикельми. Он был неплохим военным даже по строгим меркам Раптора. Но шутники называли его соединение «эскадрильей прокаженных имени Клозе». По фамилии самого знаменитого прокаженного.

И самого живучего.

Сюда ссылали самых неблагонадежных с точки зрения нынешнего правительства людей. Атеистов, проштрафившихся, зеленых новичков или, наоборот, людей слишком старых, от которых более элитные соединения хотели избавиться.

Клозе направился к Клементсу, потому что после откровений Мейера не смог сидеть в одиночестве. Хотелось выпить, а пить в одиночку Клозе не любил.

– Ротация кадров бешеная, – признался Клозе майор Клементс, разливая виски по бокалам. – За прошедшие три месяца личный состав обновился на семьдесят процентов.

– Дерьмово, – констатировал Клозе.

– Молодежь не успевает учиться, – сказал Клементс. – Двадцать пять процентов новичков гибнут уже в первом бою.

– Интересно, что ты это именно мне рассказываешь, – сказал Клозе. – Потому что во время их первого боя обычно именно я летаю рядом и стараюсь свести потери к минимуму.

– Не сказал бы, что у тебя здорово получается, – заметил Клементс. Это был не упрек. Простая констатация факта.

– Ветеранов в нашей эскадрилье почти не осталось, – сказал Клозе. – А новички… Их и пилотами-то назвать нельзя. Летуны. Мясо…

– Жестко.

– Зато справедливо.

Они выпили за справедливость.

– Ты хоть понимаешь, к чему все идет? – спросил Клементс.

– То, что я понимаю, зависит от того, спрашивает ли меня об этом обычный человек, такой же, как я, или кадровый офицер контрразведки.

– Хватит выпендриваться, – сказал Клементc. – За все время твоего пребывания здесь я ни разу не говорил с тобой как офицер контрразведки. Хотя, наверное, мне следовало это сделать.

– Досадное упущение с твоей стороны. Впрочем, его довольно легко исправить. Я же все еще здесь.

– Тебе говорили о том, какая ты скотина?

– Так часто, что я даже все случаи упомнить не могу.

– А что насчет моего первого вопроса?

– Относительно того, понимаю ли я, куда это все идет? – уточнил Клозе. – Брось, Сэм. Это понимает любой здравомыслящий человек.

– Но не наше командование.

– Я же сказал «здравомыслящий», – сказал Клозе. – В командовании сидят одни идиоты.

– Совсем недавно…

– Не надо мне говорить о том, что было совсем недавно, – отрезал Клозе. Клементе наверняка хотел ему напомнить, что не так давно в командовании сидел сам Клозе. – Те времена уже не вернуть.

– А хотелось бы?