Артем Каменистый: Весна войны

В остальном – все очень странно. Посетитель, точнее посетительница, была одна. Высокая стройная девушка с изумительными чертами лица, не омраченными ни малейшим намеком на прыщик, морщинку или иной изъян, глазами невообразимого фиолетового цвета, идеально ровными золотистыми волосами, спускавшимися почти до пояса. О фигуре можно было сказать одно: великолепная.

В руке красавица сжимала окровавленный нож.

Влад был настолько выбит из колеи всем происходящим, что не обратил на это особого внимания. Зато вспомнил ее имя и устало произнес:

– Накми, если тебя прислали скрасить мой досуг, то я отказываюсь. Не в настроении, да и прикован к этой койке.

– Досуг? – срывающимся голосом произнесла девушка. – Я… Я… Ты сможешь вывести меня отсюда?!

– Ты что, сбежала?!

– Так сможешь?!

Видя, что она на грани истерики, Влад поспешно кивнул:

– Легко. Только мне для этого надо как-то освободиться.

– Я помогу. Скажи, что делать.

– В комнате блокированы все системы связи, биометки бесполезны. Эта кушетка управляется вручную. Где-то справа внизу есть что-то вроде пульта. Там они возятся, когда хотят меня приподнять. Посмотри туда. Видишь его?

– Я не знаю, как он должен выглядеть.

– Рычажки, кнопки, сенсорная панель. Понимаешь такие слова?

– Нет. Тут есть квадратик странный. На нем много разного, вроде бородавок разноцветных. Два пятна здоровые и квадратик поменьше, он светится.

На всякой аппаратуре имеются кнопки включения-выключения, и, как правило, их делают заметными.

– Нажми на здоровенные пятна. Стоп! Не надо! Они какого цвета?!

– То, которое выше, красное, и на нем нарисован человечек в клетке.

– А второе?

– Зеленое. На ней тот же человечек, но уже без клетки.

– Жми зеленое.

Кушетка загудела, многочисленные захваты начали с лязгом раскрываться, освобождая туловище и конечности. Влад, приподнимаясь, застонал, у него затрещал каждый сустав.

– Накми, найди мне одежду.

– Где?

– Вон в той стене шкафчики, посмотри в них.

– Тут висят белые платья.

– Это халаты, тащи сюда. Смешно…

– Что смешно?

– Столько веков прошло, а у врачей мода не изменилась. Как ты сюда попала? Почему у тебя нож в крови?

– Я… Меня привели.

– Кто привел?

– Элай. Он почти хороший. Лучший из них. Наверное. Вежливый, все ему интересно. Много разговаривал со мной.

– Скотина он та еще, но располагать к себе умеет – это у него не отнять. Рассказывай.

– Он сказал, что через час или два тебя убьют. А потом все это место разрушится. Сюда идут их враги. Надо и тебе, и мне уходить. Быстро уходить.

– Он так сказал?! Элай?!

– Да. Он дал мне нож и коробочку с бородавкой, на которую надо нажать, чтобы дверь к тебе открылась. И еще он вот что дал, сказал, что это для тебя.

Девушка вытащила из складок сложного платья пистолет, протянула Владу. Повертев в руках свой старый добрый «макаров», Влад проверил, заряжен ли он, и спросил:

– А патроны он не дал?

– Больше ничего не было.

– Всего восемь. Негусто… Ты так и не рассказала про кровь на ноже.

– Я помнила дорогу к тебе, но навстречу попалась Пайра.

– Которая с платиновыми волосами? Ну, с серебристыми?

– Да. Она мерзкая. Совсем не похожая на женщину. Я здесь тоже была когда-то. Как ты – прикованная. Она показывала мне разное… ну, плохое. У них это называется «привести к покорности». А один раз она пришла одна и начала меня трогать… везде. Было омерзительно, но появился Угиер, сильно ругал ее на своем языке. Больше такое не делала. Сейчас, когда я шла к тебе, встретила ее в коридоре. Она и пикнуть не успела, как я ей горло перерезала.

– Да уж… Ты как? Давай, успокаивайся.

– Я уже спокойная. Просто страшно.

– Ну, горло перерезать – это трудно.

– Чего там трудного? Я деревенская, отцу и братьям часто помогала это делать. Сама в первый раз, до этого только курицам и уткам головы рубила.

Влад чуть не рассмеялся. Он ведь решил, что она трясется в шоке от содеянного, а ее это, похоже, почти не волнует. Просто боится.

– Накми, ты знаешь дорогу наверх?

– Нет. Меня ни разу не выпускали.

– А как вниз попала?

– Запы притащили к большой машине, где сидели черные. Я начала вырываться и кричать, и меня укололи в руку. Все потемнело сразу, уснула, очнулась уже здесь. Они потом не один раз еще кололи, когда лицо мне переделывали. Мое лицо им не нравилось почему-то, а я ведь была красивой. Давай, уйдем отсюда побыстрей, пусть я и уродина теперь, но умирать здесь не хочу!