Артем Каменистый - Весна войны

Не только расчет Легды укрывался сейчас на краю поляны. Тихо захлопали выстрелы из карабинов, причем без толку, слишком велико расстояние.

Легда скрипнул зубами: уж он бы не промахнулся.

Громадный дрон открыл огонь сразу из нескольких орудий. В воздух взметнулась древесная труха, пыль, обрывки листвы, кто-то заорал, а на лобовом листе брони сверкнула вспышка попадания. Может, и не пробили, но не рикошет.

Дрон ускорился, спеша убраться подальше от поляны. Похоже, снаряды из пушек ему не нравились. Если он доберется до противоположного края, достать его смогут немногие, ведь достойных стрелков в ордене единицы.

Легда сделал два резких вдоха, успокаивая дыхание по самолично придуманному способу, приник к прицелу, поймал в него бок машины. Ни люков, ничего другого, в чем можно было бы заподозрить слабость, он не заметил, и потому все внимание перевел на одну из турелей.

Невозможно быть хорошим арбалетчиком и не иметь хотя бы минимальных познаний в механике. Легде одного взгляда хватило, чтобы понять: пушки здесь помощнее, чем у текконов, зато защищены слабо. Прекрасно видно узел, от которого тянется тяга управления турелью. Если его повредить, скорее всего она не сможет наводиться, и это сильно затруднит прицеливание.

– Сейчас я его без пушек оставлю, – заявил Легда.

– Промахнешься, далеко очень.

– Это разве далеко? Да я с такого расстояния могу ребенка заделать, если бабенка подвернется не слишком страшная. Смотри.

Выстрел, сноп искр, облачко дыма, спаренная пушка повисла стволами вниз.

– Видал? Как сопля на грязном пальце. Сейчас ту, которая на носу, так же повешу.

Слова у Легды нечасто расходились с делом, что он доказал вторым выстрелом. Дрон, прекратив крошить заросли перед собой, начал разворачиваться, безо всякой системы посылая снаряды за поляну. Воинов церкви там хватало, но сенсорная система не могла дать ответ, кто именно с такой ловкостью оставляет его с пустыми руками.

Легда затаился, ожидая более удобного момента. Если теккону в лоб бить бесполезно, то, наверное, и у этой машины он твердый, как у барана.

Расчеты, которые только что обстреливал дрон, увидели, что он развернулся к ним боком, и пропустить такой подарок не смогли. Начали мстить по полной. Легда насчитал семь попаданий, прежде чем неповоротливая машина начала разворачиваться в прежнее положение. И тогда он, игнорируя нижнюю турель, расположенную не так удачно, как уже выведенные из строя, тоже выпустил снаряд в бок, целясь куда-то в середину.

Легде ли повезло или кому-то другому – с поврежденным гравиприводом дроны летать не умеют, и этот тяжело грохнулся на брюхо, зарывшись во влажную почву. Машина еще только падала, а к ней уже несся кто-то совершенно отмороженный, отчаянный до безумия, с накладной кумулятивной миной в руках. Установив ее чуть выше искалеченной передней турели, брат помчался назад, крича что-то во всю глотку. Слов из-за расстояния и трескотни карабинов было не различить.

Вспыхнуло, до ушей донесся грохот разрыва. Корпус дрона перестал маскироваться под местность, теперь он и впрямь превратился в матово-черный гроб. Сзади распахнулась чудная дверца – вниз откинулась, у древних все не как у людей, из проема вырвалось облако дыма, а вместе с ним фигура в темной облегающей одежде и с поблескивающим странным шлемом, похожим на гигантскую муравьиную голову.

Легда не успел на него навестись, ребята с карабинами оказались быстрее. Тогда он обратил внимание на запов, все еще спешивших к месту схватки, хотя и не с прежней прытью. Стыдно, конечно, из такого оружия стрелять по продавшим душу Техно дикарям, но других целей не наблюдалось.

Палец придавил спуск.

Бой подходил к концу.

На берегу все еще отстреливались четыре теккона, которым повезло оказаться в стороне от атак основных сил. Но им оставалось недолго. Рассеявшиеся по лесу группы воинов в поисках своих командиров рано или поздно выйдут к ним в тыл, а далее хватит трех-четырех снарядов в корму, чтобы с гарантией обездвижить оранжевых убийц. Или мину поставят, что уже не раз делали. Транспортный дрон, экипаж которого до последнего пытался вернуть контроль над боем, был расстрелян, сбит, выбраться сумел лишь один радикал, да и тому не дали уйти.

Ракетные установки, до которых еще не добрались воины церкви или Эхнатон, стояли в боевом положении, но ни одна ни разу не выстрелила. Их интеллектуальные блоки, по сути, не имели права так называться, и без приказа они даже шевелиться не могли.