Кристи Голден - Долги дьяволов

— Ты и так слишком долго ухитрялся опережать на шаг слуг закона, — ответил Батлер. — Если тебе жарко, могу предложить отличную прохладную тюремную камеру.

Тайкус вздохнул, навел винтовку на матерящегося, но живого преследователя и всадил ему дротик между ног. буквально в пяти сантиметрах пониже паха. Человек взвыл и попытался отползти — от этого ему сделалось только хуже.

— Эх, промахнулся, — сказал Тайкус. — Больше я не промахнусь! Выстрелишь в меня, палец у меня дернется — считай, твой человек покойник. Ну, либо он лишится какого-нибудь ценного оборудования, которого ему будет очень не хватать.

Тайкус увидел, как на скулах у Батлера заиграли желваки, и буквально услышал, как тот скрипит зубами. Секунду спустя он отвел оружие. Тайкус махнул рукой, и шериф бросил пистолет — аккуратно — в его сторону.

— Я всегда говорил, что ты умней, чем кажешься, — сказал Тайкус. — Слезай с байка, только медленно. А то мой, похоже, сломался.

Батлер повиновался, сверля Тайкуса убийственным взглядом. Тайкус взмахом дула приказал ему подойти и встать рядом с раненым. Тот, судя по всему, был чрезвычайно рад, что его избавили от смерти или от участи хуже смерти.

— Большое спасибо, шериф, — сказал Тайкус, оседлав стервятника. — Славный у вас байк!

И без лишних слов унесся прочь. Долю секунды спустя позади раздались выстрелы, но в него так и не попали. Тайкус ухмыльнулся и повернул в сторону пещеры, где у них была назначена встреча с Рейнором.

— Ну что, сгрузил уже свою красотку? — спросил он у Джима, подъезжая к пещере.

— Да нет, — ответил в ухе голос Джима, — тебя жду, быка здорового. Ты чего так долго?

— Байк пришлось поменять. Ты что, правда собираешься оставить эту древнюю музыкальную шкатулку себе?

— Да, черт побери! Я от нее без ума. И, сдается мне, в один прекрасный день она нам будет очень полезна.

— Самое полезное, — ответил Тайкус, — это туева хуча кредитов, на которые можно накупить пива, сигар и баб!

— Ну, тут ты прав.

Тарсонис-Сити, Тарсонис

Тарсонис был обиталищем богатых и знатных, лидеров индустрии, научных гениев и политических тузов. Сверкающие башни его столицы горделиво вздымались к небу, выделяясь изысканными и гармоничными линиями. Вместе они создавали неповторимую линию горизонта, представляя собой пик технологий Конфедерации: не просто город, супергород! Именно здесь заключались всевозможные сделки, именно отсюда одни возвращались с победой, а другие уползали домой зализывать раны, но непременно приходили вновь, чтобы начать новый раунд. Все моды, новости, новинки, изобретения — все появлялось именно здесь, на виду у Старых Семей Конфедерации. Тарсонис во всей славе своей выглядел не вполне реальным: высокотехнологичная сказочная страна, где ежедневно делались и терялись целые состояния, и все можно было исправить бокалом хорошего вина, сигарой, таблеткой или замолвленным словцом. Казалось, самый воздух Тарсонис-Сити — название городу дали Старые Семьи, а их представители не отличались избытком воображения, — пронизан могуществом и ароматом интриг.

Разумеется, у сияющего города, как и у всего остального, была своя темная сторона. Были тут и трущобы, и темные переулки, и люди, валяющиеся по канавам — некоторые из них даже вполне живые. У этих людей не было ни красивых особняков с балконами, ни вышколенных слуг. Они не кушали дорогих инопланетных блюд — иной раз они и вовсе не кушали. В месте, которое звалось попросту «Помойкой» — огромной трущобе, тянущейся чуть ли не подо всем сияющим городом и даже под зданием сената, Нагльфар-холлом. с его беломраморным великолепием, освещенным ярко, как в полдень, — царили грязь, смерть и злодейство. Нет, Тарсонис был не только великолепен, но и отвратителен.

Пожилой седовласый человек сбежал по ступеням Нагльфар-холла со стремительностью, несвойственной его возрасту. Крепкий и загорелый, с отработанной улыбкой человека, всю жизнь посвятившего политике, сенатор Вестин Макмастерс явился народу из священных недр сената. Он радушно помахал толпе зевак, так, словно то были его старинные друзья, несмотря на то, что их отделял от него строй агентов спецслужб, на чьих физиономиях было написано, что грядущая речь их нисколько не интересует — главное, чтобы охраняемое лицо осталось живо и здорово. Когда Макмастерс приблизился к трибуне, украшенной гербом Конфедерации Терран: косым крестом со звездами, — света стало еще больше: включились прожектора операторов, снимающих событие. Оркестр грянул конфедератский гимн: «Славься вовеки. Конфедерация!» Играли, надо сказать, неплохо. Когда музыка смолкла, толпа разразилась аплодисментами, и Макмастерс улыбнулся народу, собираясь начать речь.