Андрей Круз - Выживатель

– А откуда у вас такие красивые бронированные машины? – ответил я вопросом на вопрос. – Может быть, оттуда же, откуда и наш вертолет? Мы его нашли на аэродроме, как и все остальное, что у нас здесь есть.

– Так зачем вы все же здесь летали?

– Там что написано? – Я опять показал на свое удостоверение личности. – «Поиск и Спасение». Мы ищем выживших и их спасаем. Мы что-то делаем неправильно?

Этот простенький вопрос их, кажется, немного озадачил. Список претензий не к федералу они не формулировали пока, это я точно вижу. Они вообще не рассматривали возможность того, что я не представитель вашингтонской власти. Я даже думаю, что они и к федералу толком претензии не формулировали. Но с вертолетом я все же накосячил.

– Как вы их спасаете? – спросил «клетчатый».

Вообще-то я вижу, что вопрос задан исключительно для того, чтобы не молчать, пока они собираются с мыслями. А то замолчишь, и я подумаю, что они растерялись. Но я отвечу, мне не трудно.

– Как обычно спасают, – сказал я таким тоном, каким говорят с детьми неразумного возраста. – Вывозим на остров Салливан, кормим, лечим, кого-то учим необходимому. Затем желающие могут ехать дальше, туда, где безопасно.

– Это где теперь безопасно? – прищурился седой.

Про Кюрасао и Тринидад по радио мы ничего не говорили. Обещали помощь, убежище, оружие, еду, медицину и все прочее. А про острова люди узнавали уже потом, когда приезжали. Просто лишняя информация для широкого распространения только путать всех будет, а кого-то и пугать. Люди тут простые живут, многих незнакомые слова только расстраивают.

Но я все же решил рассказать. Обстановка к разговорчивости располагала, да и не было в этом особо никакого секрета. Рассказал. Минут тридцать рассказывал, меня даже вопросами почти что не перебивали, слушали. Затем, когда я закончил, седой спросил:

– И у вас там совсем безопасно?

– Совсем. Это острова. И да, я на что еще хочу обратить внимание, – тут я выдержал небольшую драматическую паузу. – У нас даже тут небольшая армия. А при необходимости можно сделать ее большой. Найти эту базу, – я постучал по столешнице, – несложно, особенно зная приблизительно район. У нас есть дроны, это чтобы совсем недопонимания не было. А вы нас сбили, ранили людей и взяли пленного.

– А откуда ваши знают, что мы тебя взяли? – несколько натянуто изобразил он удивление.

– Повторюсь. – Я посмотрел ему в глаза. – Они знают, что вы нас сбили и что я не вышел на связь там, где собирался выйти. Так что претензии будут все равно к вам.

– Доказательства?

– А зачем? – уже изобразил удивление я. – Никто не собирается подавать в суд. Мы не нападали на вас, но вы на нас напали. Есть раненые, а я пропал без вести. Как вы думаете, что мы будем делать по этому поводу?

– Война – не такое простое дело.

Ну да, давай со мной это все обсудим. А как ты меня убедишь, так все ваши проблемы сами собой и решатся. Несомненно.

– Если это не вопрос принципа. И не личное. – Я вздохнул, изображая грусть от такого непонимания. – Но если на нас кто-то нападает и наносит потери, то это становится личным. И давайте откровенно, я же уже объяснял: мы намного лучше подготовлены и намного лучше оснащены. Счастье держать меня в плену точно окупает все те проблемы, которые вам могут устроить? Вы уверены? Вы же даже понятия не имеете, зачем я вам вообще нужен, нет?

– Как заложник, например, – сказал «клетчатый».

Я попытался изобразить смех, хоть смеяться совсем не хотелось. Но и с лицедейством не очень хорошо получилось – снова ребра прихватило. Отдышался, затем сказал в ответ:

– Я недостаточно высокая фигура для того, чтобы стать важным заложником. И недостаточно незначительная для того, чтобы за меня не ответили. Скорее даже так: мы не ведем переговоров о заложниках. И никогда не оставляем враждебные шаги без ответа. Дальше вы решайте сами. Не мы это начали.

Насколько я уверен в своих словах? Примерно процентов на сто. Это не блеф, подобные ситуации мы рассматривали, было бы странно ничего такого не предполагать, поэтому план действий составляли. Если меня объявят заложником, то с захватчиками, может, и поговорят, но соглашаться ни на какие условия не будут. А затем ударят. Эти ребята неплохо оснащены, но не думаю, что их очень много. Мне отсюда видна карта на стене, они не подумали ее убрать. По карте выходит, если я все правильно понял, что анклав занимает небольшой полуостров в озере. Сколько здесь может быть людей? Несколько сотен? Это в лучшем случае. Сколько среди них опытных бойцов?