Андрей Круз - Выживатель

– Руки за голову! – крикнул высокий седой и бородатый мужик в «вудлэнде», который был в этой компании явно за командира. – Лечь лицом вниз!

– Могу одну руку, – сказал я, честно положив себе на затылок правую. – А лечь вообще не могу, у меня сломаны ребра и проблема с ногой. Так обыскивайте, вас много, я один, так что не надо меня бояться.

Вроде как схамил немного, даже сердце замерло в ожидании развития событий, но ничего не произошло. Трое окружили меня, быстро обыскали, еще четверо зашли в ангар, откуда вскоре вышли, вынеся мое оружие.

Бородатый в «вудлэнде» кивнул, затем спросил меня:

– Где остальные?

– Улетели, – честно ответил я, не видя причины скрывать. – Я отвлекал вас, они ушли в другую сторону.

Тот задумчиво посмотрел на меня, прикусив губу, затем скомандовал своим:

– Давайте его в машину.

Меня усадили в кузов грузовичка, причем даже не слишком грубо, два человека сели с боков, еще один – очень крупный рыхловатый парень с широким веснушчатым лицом – уселся напротив. Люди быстро загрузились в машины, машины выстроились в колонну и неторопливо поехали по улицам примерно в ту сторону, откуда я прибежал. Все молчали, заговорить со мной никто не пытался, ну и я с разговорами не лез.

И куда мы теперь? На их базу? Или к вертолету?

Не к вертолету, мы проехали мимо. Колонна все так же уверенно и неторопливо проехала по главной торговой улице Андерсона, затем свернула в места, мне совсем незнакомые. За домами и деревьями показалось озеро, и мы ехали прямо в его сторону. Почему-то кажется, что ехать нам недолго. Хотя бы потому, что два «Хамви» подкрепления появились очень быстро, в считаные минуты, и думаю, что приехали они с базы. Да и логика подсказывает: озеро – самый большой водоем в этих краях. А если люди устраивают себе базу, то лучше делать это рядом с водой. Тем более что вода еще и отличная преграда для психов. Так что здесь она где-то.

Надо было с кем-нибудь поспорить, на деньги, потому что я угадал. После нескольких поворотов мы свернули на шоссе поу€же, которое вывезло нас на неширокий перешеек, ведущий, кажется, на полуостров – так из-за домов и деревьев точно не разглядишь. Зато сам перешеек был укреплен хоть куда – на всю его ширину в землю были набиты в несколько рядов колья, а все пространство между ними переплетено колючкой на всех уровнях и во всех направлениях. Прямо окопы под Верденом, это первое сравнение, которое приходит на ум. Правда, не думаю, что в Вердене был гольф-клуб, а здесь ограда шла как раз через него.

Были и автоматические ворота – большой грузовик со стальными листами, на него навешанными, который сдал задом, когда мы приблизились к блоку – сооружению из бетонных блоков и мешков с землей, защищающему ворота. Психам здесь точно не прорваться.

Вообще то, что меня так спокойно везут через все эти укрепления – знак не очень хороший. Очень может быть, что от меня ничего не скрывают лишь потому, что уже заранее списали. И сделать на сей счет я уже ничего не могу. Может, я ошибся? Надо было плюнуть на все и отстреливаться из ангара? Нет, понятно, что я долго бы не продержался, но в том по большому счету и смысл.

Ладно, на пессимизм у меня времени еще много… наверное. Так что попробую быть позитивным, то есть вообще пока ни о чем не думать. Живой – и ладно, дальше посмотрим. Тем более они знают, что кто-то улетел. И вертолет слышали наверняка. А это означает, что меня могут начать искать. А если точнее, то за мной приехать. Можно, конечно, сделать вид «не видели и не попадался», но не уверен, что это был бы разумный подход, сейчас времена изменились. Так что им бы лучше пока меня живым держать, все же я в таком случае предмет для переговоров. Теория это все, конечно, но…

Далеко не повезли. Бронированные «Хамви» пошли дальше, а наш пикап и пара с «шестидесятыми» сразу за воротами свернули направо – к клаб-хаусу, у которого в рядок выстроилось еще с десяток «Хамви» всех разновидностей. Вот как бы и совсем вопросы отпали, куда ушла техника из арсеналов.

Машины аккуратно подстроились к уже стоящим. Седой в «вудлэнде» вышел из того «Хамви», что ехал следом за нами, махнул рукой моим конвоирам:

– Давайте его в штаб.

В штаб. То есть претендуют на некую военную организованность. Интересно, Женевскую конвенцию по обращению с военнопленными они признают?

Пока меня высаживали из машины, я в этом сильно усомнился – дернули так, что боль и в ребрах, и в руке буквально ослепила. Ногу разве что сумел как-то уберечь. Мои эмоции никого не впечатлили, более того, на лице конопатого проскользнула заметная злорадная ухмылка. Не пойму, что я им такого сделал? Мы все же раньше не встречались, я бы их узнал.