Алексей Абвов - Алхимик

Растекающаяся по телу боль продолжает часто пульсировать, но ее уже можно постепенно вытеснить из своего сознания, как учили нас на тренировках. Титаническим усилием воли открываю глаза и замечаю слабый луч света, падающий откуда-то сбоку. Пару минут еще прихожу в себя, прежде чем собираюсь осмотреться вновь. Шевелить головой даже и не пытаюсь (знаю — бесполезно), однако в поле зрения ничего примечательного не попадается. Судя по всему, нахожусь где-то на сеновале, рядом с тем самым благоухающим нужником. Или в самом нужнике, устроенном на старом сеновале, — по запаху и не отличишь. Боже, ну за какие грехи мне выпали столь странные адские муки, еще бы понял пляшущих чертей с вилами и котлы с кипящей смолой, а тут не жизнь и не смерть, как у того самого кота Шредингера, сидящего в черном ящике в ожидании незнамо чего. Стоило заметить, усилия воли постепенно давали желанный результат — боль стала постепенно спадать, превращаясь в тягучую слабость, и я, похоже, просто уснул, а не провалился в зыбкое небытие, как все прошлые разы.

Бу-бу-бу… — опять кто-то стоит надо мной и что-то пытается говорить. Или он просто говорит себе под нос, что-то делая с моим многострадальным телом? Похоже, второе. Очередная попытка пошевелиться ни к чему положительному не привела, но и резких болевых вспышек тоже не последовало. Можно сказать — иду на поправку, если медленно не подыхаю, благополучно не ощущая постепенного отмирания болевых рецепторов. Время вскоре покажет. Опять в горло вливают гадостный отвар, который быстро погружает в сон.

Небо. Удивительное звездное небо с мириадами искрящихся огней в вышине. Яркие звезды чарующе манят к себе, и стоит только легко оттолкнуться от земли и взлететь ввысь, приблизиться к этим далеким огням и обрести долгожданный вечный покой среди них… Стоит лишь сделаться немного легче воздуха. Так просто — всего лишь оттолкнуть лишние молекулы газа вокруг себя, создав сильное разрежение за мембраной внимания. Это же сон, в нем все можно, важно лишь хорошо захотеть.

Слабый толчок — и вот я уже лечу к далеким звездам, медленно устремляясь в ночную высь, поднимаясь все выше и выше. Вокруг становится холоднее, холод постепенно сковывает мое призрачное тело, но сознание продолжает стремиться дальше. Еще чуть-чуть поднажать, отталкиваясь живой волей от далекой поверхности, надо только набрать побольше скорости — и вырваться наконец-то из этого суетного мира, обретя свое последнее истинное желание. Но прозрачный купол небес не пропускает меня. Со всей силой ударяюсь о призрачный свод и стремительно лечу вниз.

Едва открыв глаза, понимаю, что действительно упал откуда-то сверху. Всюду разбросан какой-то мусор, палки, рваные тряпки, гнилое сено, а сверху, в проломе бывшего потолка, сияет то самое далекое звездное небо, к которому я так стремился в своем странном сне. Вокруг царит пронизывающий холод — прямо как там, в недоступной небесной вышине. Даже белая искрящаяся изморозь вокруг высыпала. Ого, да у меня, оказывается, получается пошевелиться! Преодолевая сковывающий холод и парализующую слабость, ощущаю движение пальцев рук и ног, сдвигаю вбок голову, чтобы лучше осмотреться. В этот момент меня окружают какие-то люди в темной одежде, со светящимися в руках небольшими предметами. Пытаюсь разглядеть их и с удивлением понимаю, что это один и тот же бородатый мужчина с каким-то странным фонарем в руке, во множестве своих иллюзорных копий. Он протягивает в мою сторону руку, и я опять резко проваливаюсь в забытье, как от удара чем-то тяжелым по голове.

Последующее возвращение к реальности, по сравнению со всеми предыдущими, оказалось на редкость приятным. По крайней мере, боли уже не было, разве только ее далекие фантомные отголоски. Да и сама атмосфера окружающего места оказалась заметно лучше предыдущей. Сортирного смрада не ощущалось, мое тело лежало на низкой деревянной лавке, а голова покоилась на самой настоящей подушке, плотно набитой какой-то приятно пахнущей травой. Однако и поводов для оптимизма тоже как-то совсем маловато — руки и ноги крепко связаны, а тело притянуто к лежаку парой ремней. То есть при всем желании я никак отсюда не сбегу и даже не улечу, разве только вместе с самой лавкой. Интуиция подсказывала — это никак не получится, причем не получится именно тут, а не вообще. Странные такие ощущения, новые и непонятные. Сон — не сон, явь — не явь, мура какая-то. Хоть я и «рожденный ползать», но полеты во снах преследовали меня с раннего детства. В отличие от некоторых других, я не мог в полной мере насладиться ими, всегда сильно пугался, просыпаясь в холодном поту. А сейчас вообще не разобраться, где тут сон, а где явь. И почему мне вдруг так сильно захотелось улететь в звездное небо и остаться там навсегда?

Читать дальше