Владимир Свержин - Гнездо Седого Ворона

Эргез вскочил на скакуна, поднял его на дыбы и, огрев витой плетью, пустил в галоп. Гвардейцы неслись за ним, не отставая. Теперь перед ними мчал не просто один из халифов, могущественный и вернейший, а сам Владыка истинно верных!

Отъехав подальше в лес, новый повелитель державы Пророка дал коню волю, и тот очень скоро перешел с яростного галопа на шаг.

— Приблизься, — велел Эргез начальнику стражи.

Тот безмолвно повиновался.

— Слушаю тебя, Всевеликий, — наконец произнес он, почтительно снимая шлем и открывая лицо.

— Сколько лет ты служишь мне верой и правдой?

— Двенадцать, о мудрейший. Пророк велел мне хранить вашу драгоценнейшую жизнь и покой, и все годы для меня не было задачи более почетной и радостной. Я счастлив, что сегодня могу сказать об этом.

— Да, ты прекрасно служил. За эти годы из простого воина стал командиром отряда, а теперь станешь верховным командиром гвардии.

Телохранитель постарался скрыть радость, и, когда б не острый глаз Эргеза, отмечающий едва заметные движения, можно было бы сказать, что ему это удалось.

— Я думаю, ты способен на большее.

— Я верно служу, мой господин.

— Здесь каждый служит верно, — усмехнулся верховный халиф. — И это лишь первое из многих твоих достоинств. Думаю, очень скоро мне понадобится военачальник, которые поведет войска за Серую Воду. Я надеялся, что им станет мой дорогой брат, но, увы, он мертв, и рана в моем сердце не затянется, покуда огонь не насытится телами его врагов, а головы их не украсят ограду моего дворца.

— Я выполню любой приказ государя.

— Я знаю. И я верю тебе. Пока же… — Эргез чуть помедлил, всматриваясь в лицо сурового воина. — У меня есть для тебя поручение: вождь торфорезов из Медвежьего угла и все его племя должны остаться здесь, в болоте. Ты понял? Все, без изъятия! Судьба не подарит им завтрашнего рассвета.

Командир гвардейцев покорно склонил голову:

— Я могу идти?

— Ступай. Хотя нет, погоди. Есть ли вести от Тимура?

— Он прислал голубя, мой повелитель. Уверяет, что завоевал полное доверие и расположение ближайшего соратника Лешаги. Сейчас они вместе находятся в селении. — Начальник гвардии усмехнулся. — Селение окружено его людьми, они ждут, когда Лешага приедет на выручку, и тогда возьмут их всех.

Эргез мрачно сдвинул брови, поглядел куда-то вдаль и насмешливо произнес:

— Он не придет.

Телохранитель не осмелился задать мучавший его вопрос, но, как уже было сказано, верховный халиф умел читать по лицам.

— Ты хочешь спросить почему?

— Если мне будет позволено.

— Он создан из другого теста. Хотя, возможно, сам еще не понимает этого. Из него мог бы выйти настоящий повелитель, а сердце повелителя не может оплакивать каждого, пусть даже и близкого. Оно бьется для всех. Иначе повелитель быстро иссушит себя пустыми слезами, у него попросту не останется сил ни на что другое.

Эргез в который раз за сегодняшний день плотно обхватил золоченую рукоять сабли Аттилы, словно проверяя, на месте ли оружие.

— Приготовь голубя, сейчас же. Я напишу ответ. Лешага — сильный враг, и он может быть весьма опасен. — Эргез похлопал по шее тонконогого скакуна, тот фыркнул, тряхнув массивной головой, и ветер растрепал его гриву. — Но может быть и полезен.

Птица — черная, упитанная, из тех, что пируют на местах побоищ, вольготно расположилась на ветке и открыла клюв, чтобы сообщить подругам, как спокойно и благодатно вокруг. Но не успела… Ветка странным образом развернулась, и, едва птица расправила крылья, как то, что миг назад казалось ей корявыми сучьями, обхватило птичье горло, резко встряхнуло…

— Вот и завтрак, — процедил Старый Бирюк, засовывая добычу в дорожную сумку.

Он не мог сказать точно, будет его добыча завтраком, обедом или ужином. Скорее и первым, и вторым, и третьим сразу в те пару часов, которые он по возможности отведет себе на отдых. Как и следовало ожидать, следы отряда привели к Бунку, тому самому, который он покинул много лет назад, преследуемый шедшим из-за Барьера Охотником. Затем тот вдруг отстал, неведомо почему. Словно прежний Бирюк, сам того не заметив, перешел незримую границу. Зверь просто развернулся и побрел восвояси, чуть было не догнав обреченную жертву.

Возвращаться в давно знакомые места было тяжело и странно. То и дело он узнавал то камень, на котором они с братом когда-то сидели, соображая, как проникнуть за Рубеж, то скрытую глухим кустарником вентиляционную шахту, по которой некогда попали в Бунк.