Алексей Кацай - Ад

— Серега, будь другом, разгони туман. Объясни присутствующим, что не мог я здесь ничего украсть!

— Вы его знаете? — обратился к нему дородный мужик в штатском.

Алексиевский прищурил глаза за своими темными очками, почесал бороду и так громко зашептал на ухо мужику, что его, наверное, было слышно и на балконе:

— Товарищ капитан, это — известный рецидивист по кличке Волк. Настоящего его имени я не знаю. Работает под корреспондента столичных газет, входя в доверие к жителям и устраивая квартирные кражи.

Я почувствовал, как моя челюсть налилась свинцом и чуть не упала на землю.

— Точно, точно, — радостным голосом влез в шепот Алексиевского милиционер Кирилл, — вот его удостоверение на имя Волка. Говорит, что он корреспондент «Аргументов».

«Ну, Иегудиил, ну, Д. Раконов, ну, Эдя Пивонов, держись, — мысленно заскулил я. — Всяким шуткам есть предел…»

Но шутки, как я вскоре понял, только начинались. Как и составление протокола. Алексиевский куда-то быстро слинял, и мне на полном серьезе пришлось оправдываться на месте. Я понимал, что в конце концов ошибка выяснится, но провести ночь в милицейском «клоповнике» мне отнюдь не светило. Даже с целью сбора информации изнутри про уголовную жизнь Гременца.

Против меня также сыграл квартирный бум, охвативший, как я понял, этот дом. Бывшие ближайшие соседи Беловода или выехали, или разменялись. Если бы меня отпустили минут на пятнадцать, я бы, конечно, нашел какого-нибудь знакомого, но до этого не дошло. Дошло до другого. Поняв-таки, что по лестнице бежало два человека, милиционеры начали намекать на групповую кражу. Этого мне еще только не хватало! Я затравленно оглядывался по сторонам (что, кстати, было совсем не в мою пользу), и в конце концов мой взгляд упал на подоконник. Я даже подскочил на месте.

— Эй, адмирал, — завопил я, — посмотри на ту фотокарточку. Это же вещь хозяина! И на ней — я рядом с ним.

Милиционер Кирилл осторожно взял покрытую треснувшим стеклом пластинку и рассмотрел ее. Потом поднял глаза и почему-то смущенно произнес:

— Она…

Я проследил за его взглядом и почувствовал, что, как раньше — челюсть, мое сердце наполнилось свинцом, потяжелело и, сорвавшись с места, покатилось куда-то в тартарары. В двери действительно стояла ОНА. Лялька… Лариса… Лариса Леонидовна Яременко. Моя бывшая жена.

За нею неопределенно маячила невыразительная фигура Дмитрия. Ее действующего мужа.

Из крана сочилась очень тонкая струйка воды и поэтому она не мешала мне прислушиваться к тому, что происходило в комнате. Милиционеры, составив протокол, по которому я проходил уже свидетелем, пошли прочь. Беловод так и не появился. Лялька чем-то шуршала, перешептываясь с Дмитрием. Я вздохнул и вышел к ним, влажный, чистый и спокойный, как майн-ридовский индеец перед смертной казнью.

В комнате уже было прибрано. Даже березовые веточки и пучки полыни висели на своих местах, распространяя терпкие головокружительные запахи. Аккуратно сложенные вещи лежали на диване, а на кухне жалобно посвистывал чайник.

«Итак, чаевничать будем, — мелькнуло у меня. — У самовара — я и моя Лялька… И не только».

Чаевничали действительно долго, подчеркнуто вежливо обращаясь друг к другу: я, с пятном белого пластыря на щеке, чуть растрепанная Лариса Леонидовна и углубленный — даже проваленный! — в себя Дмитрий Анатольевич, не знающий, куда девать свои огромные руки. Ведь неразлучной видеокамеры с ним не было. Вместо нее на коленях лежала толстая кожаная папка.

— Где же Беловод делся? — глядя на газовую плиту, словно на произведение искусства, спросил я самого себя.

Лялька откашлялась:

— Не знаю. У него, по-моему, никаких планов на сегодняшний вечер не было. Странно… Собирался, кажется, поработать со статьей для научного журнала.

— А когда вы, Лариса Леонидовна, его видели в последний раз?

Лялька почему-то покраснела:

— Около четырех…

Я понял:

— А-а-а… Так это вы были у него, когда я звонил по телефону?

Лариса Леонидовна только пожала плечами. А я не успокаивался:

— И что же заставило вас возвратиться, если не секрет?

Дмитрий Анатольевич басовито прогундосил:

— Так ведь… Именно вы и заставили, — и, заметив мой удивленный взгляд, добавил: — Мы с Лариком, — меня даже передернуло от этого обращения, — на студии уже монтаж заканчивали, когда нас дежурный вызвал. Вышли, а там — Алексиевский. Говорит: бегите к Беловоду, у него квартиру ограбили, а вашего Волка по ошибке задержали. Ну мы и побежали.