Татьяна Саражина - Под знаком Черного Арахна

Тим Рар, Капитан-Аналитик крейсера, задумчиво потер голову верхними конечностями. Экспедиция, успех которой, казалось бы, был предопределен, ныне находилась на грани провала. Преодоленные более четырех световых лет, огромные ресурсы, затраченные на ее снаряжение, — все Черному Арахну под хвост! Кто бы мог подумать, что на этой планете эволюция пошла по странному пути и вместо того, чтобы выбрать в качестве венца творения паукообразных, остановила свой выбор на этих странных существах. Капитан возмущенно сжал все свои восемь конечностей в один кулак. Черный Арахн бы побрал этих четырехногих!

Каждую декаду космический челнок центаврийцев посещал Землю и доставлял оттуда образцы флоры и фауны. Что касается фауны, то упор в самом начале, был, естественно, сделан в пользу паукообразных. И что же? Тим Рар не мог сдержать возмущения, — ни один из более 60-ти тысяч существующих и исследованных земных восьминогих по своему интеллекту и не приближался к уровню этих четырехногих уродов. И, естественно, не мог поддержать в полной мере экспансию на планету своих собратьев из Центавры.

Все усложнилось. Вывод Имперского Аналитического Центра, куда постоянно поставлялась информация с корабля-разведчика, был однозначен, — ставку придется делать на коллаборационистов из числа четырехногих. Так называемых гомо сапиенсов.

Но и тут центаврийцев ожидало разочарование, — ни один, из более чем тысячи изъятых с планеты землян, не был в полной мере восприимчив к гипновоздействию, их мозг неизменно отторгал чужеродные импланты. Более того, — тут Капитан вспомнил с каким омерзением и страхом эти четырехногие реагировали на появление перед ними членов экипажа «Скорпиона». Причем, — и самцы, и самки. Какие уж тут союзники.

И это при том, что военный вариант экспансии исключался. По мнению самых маститых Аналитиков, земляне, несмотря на значительно более низкий уровень вооружений по сравнению с центаврийцами, могли оказать серьезное сопротивление захватчикам. И что самое странное, они, несмотря на то, что веками в перманентных войнах истребляли друг друга миллионами, могли (во всяком случае, так считали лучшие умы паукообразных) перед лицом внешней угрозы объединить свои усилия и тогда. Дцерное оружие, Черный Арахн их побери, — Тим Рар вспомнил, что оно сделало с его родной планетой. Спасением для цивилизации Арахнов могла стать Земля, с ее еще пригодными к существованию природными условиями, ресурсами и многими миллиардами потенциальных рабов. Планета, не тронутая боевым атомом.

Капитан нажал кнопку на консоли управления, и в центр управления, громко стуча конечностями, вбежал Низший, в знак повиновения прижался к иолу. С отвращением глядя на него, Тим Рар каркнул:

— Данные по последней группе этих уродов, быстро! И начальника лаборатории!

— Есть, краг, — посыльного как ветром сдуло.

Через несколько минут в центр вразвалочку, качаясь на тонких ногах, вошел Главный Лаборант с папкой файлов под мышкой. Тим Рар терпеть не мог этих высоколобых ученых из числа островных арахнов, но без них — никуда!

— Докладывай! Что нового?

— Кое-что есть положительное, — промямлил Лаборант, старательно избегая почтительного обращения «краг» к этому тупому вояке, непонятно каким образом ставшим Капитаном-Аналитиком самого современного космического крейсера Блистательной Империи, — образец номер 1213 не отторг наши импланты.

— И ты молчал? — взревел Тим Рар и, с трудом обуздывая желание ударить подчиненного ядовитым хвостом, приказал, — подробный доклад мне на стол!

Андрей Петрович уже заканчивал сбор айвы в своем небольшом садике, когда услышал позади себя быстрые шаги жена. Оглянулся. Несмотря на свои 60 с гаком, загорелая Елена Семеновна передвигалась быстро, да и выглядела вовсе не по-старушечьи. А ведь в 96-ом московские врачи, в том числе, и маститые, и гроша ломаного за ее жизнь не давали. Редкое заболевание легких. Только один, убеленный сединой, но обойденный научными степенями, терапевт еще старой довоенной школы посоветовал: «Везли бы вы ее к морю, зачахнет она здесь, в Москве». Решение было принято быстро, — ехать в Одессу, родной город Строкова. Но садиться на головы родителей, которые жили в двухкомнатной полуразвалюхе на Молдаванке было негоже. Довольно быстро был найден вариант размена: 3-х комнатная московская квартира — на одесскую «двушку» с довеском в виде небольшой дачи под Одессой.