Татьяна Саражина - Под знаком Черного Арахна

Тетя Ани со стороны папы — Ангелина Петровна Строкова, была между прочим, известным профессором биогенетики и занимала ответственный пост заведующей лаборатории в научно-исследовательском институте. Папина сестра была человеком незаурядным, светлым и беззаветно преданным науке. Настолько, что отклоняла все предложения руки и сердца, всю себя отдавая науке. Не заметила мелькнувшую жизнь. Тетя Геля, так и не вышедшая замуж, обитала в четырехкомнатных апартаментах в самом центре города в доме еще дореволюционной постройки. У Ани тепло разлилось в груди при воспоминании о любимой тете, — такого близкого ей по духу человека. Она так много сделала для Ани. Именно она поддержала идею поступления Ани в московский университет, и пригласила сразу всех своих племянников после окончания школя поселиться у нее, чем и воспользовались Аня и Алексей. Виктор же остался в Одессе. Недолго же, однако, пришлось им жить вместе в тетей. Страшный недуг в несколько месяцев «сожрал» любимого человека. Никто не смог помочь тете Геле. Ни самые известные в стране медицинские светила, ни новейшие препараты против страшного недуга. Угасла, как свечка, оставив после себя лишь светлую память. Уже понимая, что не задержится на этом свете, завещала свою квартиру племянникам.

Стуча туфельками по ступенькам, Аня спустилась в метро «Новослободская». За воспоминаниями и не заметила, как добралась. Быстренько спустившись по эскалатору, успела забежать в подошедшую электричку. Толкотни еще не было. Вот через полчаса тут будет такое! А сейчас даже есть свободные места. Села, прикрыла глаза. Она любила ездить в метро, только, если не было давки. Можно было распланировать наступающий рабочий день. За какие дела надо взяться в первую очередь, за какие можно взяться потом. Поезд равномерно потряхивало.

Заходящее солнце уже почти скрывалось за гребнями окружающих гор, когда майор Алексей Строков, немилосердно трясясь в служебном автомобиле по слегка асфальтированной дороге, подъезжал к Гюмри. Позади трудный день, боевые стрельбы танкистов и мотострелков на горном учебном центре «Алагяз». Несмотря ни на что, офицер любил поездки и на высокогорный «Алагяз», и на почти равнинный «Камхут», который в отличие от первого был расположен сразу же за Гюмри.

Это был древний город, — бывший Кумайри, Александрополь, Ленинакан. После распада Союза ему было возвращено название Гюмри, которого город, после закладки на своем самом высоком холме российской крепости, лишился в 1837 году.

Крепость. Автомобиль Строкова как раз подъезжал к ней. Построенная в первой половине XIX века российскими инженерами, она пережила многое, в том числе и мощнейшее землетрясение в декабре 1988 года. Тогда ни один из ее казематов не поддался удару стихии, как, впрочем, и древние казармы многочисленного военного гарнизона, дислоцированного в Ленинакане-Гюмри. Городу повезло меньше, — десятки тысяч погибших, сотни разрушенных зданий. Начавшиеся было в 1989 году, мощные восстановительные работы, в которых участвовала вся огромная страна, постепенно захирели. Союз трещал по швам, начался парад суверенитетов бывших братских республик. Надо ли удивляться, что, когда-то 220-тысячный, второй по численности город Армении, центр ее промышленности, ныне насчитывал менее 150 тысяч горожан?

А мощная 7 гв. Армия, 3-х дивизионного состава, с ракетной и зенитно-ракетной бригадами, с двумя укрепленными районами, имевшая на вооружении, в том числе, и ядерное оружие, ушла с территории Армении. На базе 127 мед была сформирована 102 военная база России. Строков усмехнулся. Ему, как профессионалу, тем более, командиру батальона, в отличие от многих, было понятно, что 5-ти тысячный контингент российских войск, даже при наличии большого количества вооружения, в т. ч., и МИГов, зенитно-ракетных комплексов С-300, играл больше политическую, чем военную, роль. Этакая заноза в жопах некоторых хитроумных соседей России.

В свои 33 года Алексей не мог похвастать стремительной военной карьерой. С десяток лет назад, тогда еще перспективный, старший лейтенант Строков отказался бросить свой взвод, состоящий из молодых «срочников», в лобовую атаку на хорошо вооруженных и превосходящих числом чеченцев. До трибунала дело не дошло, но с третьей звездочкой пришлось распрощаться. А должность, ну что должность? Еще в советские времена среди молодых офицеров была популярна поговорка: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Время показало правоту молодого офицера, стала применяться другая тактика, более приемлемая для ведения локальных боевых действий в горах. Был отстранен от должности высокопоставленный генерал, на совести которого были сотни и тысячи погубленных по дурости жизней. Но военная карьера рухнула, казалось бы, безвозвратно. Впрочем, Алексей никогда не жалел о принятом тогда решении, — до сих пор он получал письма из всех концов России от своих бывших подчиненных. Живых, а не ставших «грузом 200» по милости генерала, любимой фразой которого была: «Я своих решений не меняю!». Оставленный служить на Кавказе, Строков участвовал во многих боевых столкновениях, был участником событий 2008 года в Южной Осетии. В результате, — стал более активно продвигаться по служебной лестнице, получать, вт. ч., и досрочно, воинские звания.