Крис Райт - Шрамы

Тяжело дыша, Мортарион собрался. Несмотря на медленные рефлексы, его сила впечатляла. Он уже получил удары, которые свалили бы более слабого воина, но, казалось, едва замечал их.

— Твой Легион вызвал нас, — прорычал он, размахивая смертоносным Безмолвием. — В каждом твоем братстве действуют ячейки, жаждущие служить Гору. Все, что мы сделали — это ответили на их призыв.

Хан снова засмеялся. Впервые за многие месяцы он почувствовал себя живым, ничем не скованным, свободным в выборе действий.

— Ложи? Тайные общества? Думаешь, этого будет достаточно, чтобы привлечь нас на сторону магистра войны?

Мортарион уперся ногами, и его тяжелые сапоги погрузились в пепел. Хан нанес серию молниеносных ударов, меч скользнул по толстым наплечникам Повелителя Смерти, заставив его пошатнуться.

— Я позволял им собираться, — сказал Хан. Движущийся на предельной скорости дао расплывался и звенел при столкновении с косой. — Всегда. Я — не тиран, брат.

Мортарион начал приходить в себя, встречая ярость Хана с уверенной эффективностью. Повелитель Смерти немного отступил, широко расставив ноги, чтобы отразить следующий удар. Два клинка схлестнулись и отскочили, выбросив в полумрак ливень искр. Сила столкновения была ужасной. Каждое идеальное движение было доказательством генетического величия Императора, пусть и демонстрируемого в двух абсолютно разных аспектах. Сражающиеся вокруг примархов воины, будучи сами по себе титанами битвы, были так же неуместны, как и смертные воины, случайно забредшие на ссору богов.

— Все мы — тираны, — проскрежетал Мортарион, увеличивая скорость ударов косой. — Не обманывай себя. Мы были созданы только для этого.

— Не я, — ответил Хан, двигаясь вокруг него с практически непроизвольным равновесием. — Мне всегда было наплевать на власть. А вот ты… Ты. Жаждешь ее.

Хан продолжал теснить Мортариона, осыпая ударами и вынуждая отступать к основанию разрушенной пирамиды. Братья кружились в тени Арки Фотепа, старого входа в огромные склепы строения, оставшегося без крыши и с зияющими провалами в стенах.

Хан почувствовал мимолетные вспышки варп-пламени, и догадался, что это дело рук Арвиды. Услышал боевой клич Цинь Са и почувствовал прилив гордости за сына. Магистр кешика был превосходным воином, и Хан не тревожился за него, как и за остальных воинов своей свиты.

Теперь Белые Шрамы могли сражаться. Они знали врага. Могли видеть его. Этого было вполне достаточно.

— Я заслуживаю ее, — ответил Мортарион, тяжело дыша через дыхательную маску под атакой брата. — Всегда заслуживал. Ты мог бы встать на мою сторону.

Хан не снижал темпа. Свирепый и неотразимый клинок сверкал, как частица звездного света.

— Твое время придет. Ты говорил, что варпом нужно пренебречь, запретить его. Как мало ты знаешь. Да он прямо сейчас идет за тобой. Убить тебя будет милосердием. Я уже вижу, как тьма затмевает твое будущее, затягивает саму душу.

Два примарха бились у основания пирамиды, и каждый их шаг сопровождался гулким лязгом оружия. Над ними возвышался разрушенный каркас строения, сломанные балки в идеальной геометрии тянулись ввысь к несуществующей вершине. Старые внутренние стены, частично обрушившиеся и испещренные зияющими отверстиями, сплетались в запутанном лабиринте.

— Будущее неведомо, — ответил Мортарион, свирепо взмахнув косой и обратным ударом обрушив ее на беззащитную арку. Замковый камень разлетелся обломками. — Ты понятия не имеешь, кем стали Гор и Император. Они оба чудовища, но ты выбрал не того. Гор — боец. Он — один из нас, а не какой-то бессмертный…выродок.

Преследовавший брата Хан засмеялся, в этот раз с истинным удовольствием.

— Бессмертный выродок? — повторил он, резким ударом сверху вниз едва не перерубив энергокабели доспеха Мортариона. — В нас течет его кровь. Тогда кто мы?

Все больше камней осыпалось в облаках пыли, разрубленные яростными взмахами косы Мортариона. Болты с воем пронизывали дымку, врезаясь в остовы зданий. Сосредоточенные на собственной схватке примархи прорубили путь в сердце пирамиды. В тени колоссальных колонн и изгибов крыши они обменивались ударами такой мощи, что под их ногами дрожала земля.

— Так на что ты рассчитываешь? — выплюнул слова Мортарион, прекратив отступать и уперевшись ногами в землю. Его изрубленный доспех превратился в жалкую пародию прежней прочности. — Думаешь, что сможешь обезглавить меня, как Фулгрим Ферруса?