Артем Мичурин - Полведра студёной крови[СИ]

— Ты ебанулся? Это ж не меньше тонны золота!

— Вот и я о том, — вздохнул Елдан.

— А ты, Алексей, всё же материалист, — вклинился я в их беседу.

— Тонна золота, — повторил Ткач, будто это объясняло всё на свете.

— И что же, она поможет тебе забыть обо все страхах?

— Знаешь, уж если судьба приведёт меня к тому идолу, не будет ли это означать, что Золотая баба на моей стороне, и награждает меня? А? Она ведь "строгая и справедливая". Небось, разбирается в людях. Должна знать о моих склонностях.

— Ну… логично, да.

— А раз так, у меня карт-бланш.

— Нельзя осквернять идола, — помотал головой Елдан. — Совсем нельзя! Никакое золото в радость не будет. Да и что о нём говорить? Пять веков уже никто Золотую бабу не видал.

— Аминь, — положил я конец беседе. — Теперь на боковую. Алексей, раз уж ты всё равно не заснёшь, мечтая о золотых прелестях, первая вахта твоя. Только без рукоблудства. Если сильно расфантазируешься, можешь воспользоваться Елданом.

— Иди ты…

— Разбуди через три часа. Красавчик, присматривай за этими двумя. Попытаются сбежать… Ну, ты разберёшься.

Утро встретило прохладой, а не лютым колотуном, как обычно. Минус двадцать пять, не ниже. Впору скинуть тряпьё, почти сросшееся с телом от грязи, и начать приём солнечных ванн. Какая же, всё-таки, красотища вокруг. Вот так всякий раз идёшь-идёшь тупо вперёд, ебальник от вьюги пряча, и не замечаешь ничего. А сегодня тихо, ни ветерка, и небо ясное, синее, аж до рези в глазах. Снег сверкает, будто алмазной пылью посыпанный. Только одно облачко над самой высокой горой висит, прямо брюхом за её макушку цепляется. А вчера и не видно было этой горы, не говоря уж о её соседках-недомерках.

— Подъём, — ласково пихнул я Ткача носком ботинка в бочину.

— А? Что? — нащупал тот, первым делом, лежащий рядом автомат, и уж потом продрал глаза. — Ты достал уже, козлина! Я тебе в следующий раз в жопу твой ботинок затолкаю! Вместе с ногами!

— Спокойно, Алексей. Лучше направь свою неуёмную энергию в конструктивное русло. Для начала, встань и оглядись вокруг.

— Если опять твои подъёбки… — выполз Ткач из балагана и, повертев башкой, присвистнул. — Чёрт. И что же, по-твоему, это…

— Да. Мы, кажется, почти у цели.

— День пути, — прикинул Алексей.

— Вроде того.

— Эй, вождь, поднимай жопу! — растолкал он ногой свернувшегося калачиком Елдана. — Что это за гора?

— Это… — тот зачерпнул снега в ладонь и утёр заспанную физиономию. — Ай, — сощурился он, загораживаясь рукой от восходящего солнца. — Похоже, Камень.

— Какой камень?

— Косьвинский. Какой же ещё? Он самый здоровый тут… — речь Елдана прервалась хрипами и бульканьем.

— Спасибо, — вытер Ткач клинок о его плечо, сделав шаг в сторону, чтобы не попасть под струю бьющей из перерезанного горла крови. — Эти манси, как дети, ей богу, — изрек мой напарник, убирая нож.

— Хуже, — возразил я, вспомнив Ольгу. — Но ты от них недалеко ушёл.

— Это почему?

— Только последние дебилы убивают проводников.

— А накой он нам теперь? Ты же сам сказал, что мы у цели.

— Я сказал "кажется".

— Он подтвердил, что это Косьвинский камень.

— Он сказал "похоже".

— Слушай, — скривился Ткач, — не будь таким занудным мудаком. Лучше, оставайся привычной бесчеловечной мразью. Эта гнида, — пнул он конвульсивно подёргивающийся труп, — прекрасно знала, чем для него всё закончится. Ни сегодня — завтра, он завёл бы нас в ловушку. Постарался бы. Разве нет? Ему ведь терять нечего. А я не люблю бродить по кишащей нечестью тайге с тем, кому нечего терять, и кто хочет моей смерти.

— В таком случае, Алексей, мне следует убить тебя прямо сейчас. Разве нет?

— Точно, — ощерился Ткач. — Но почему же ты этого не сделаешь? — состроил он нарочито задумчивую гримасу. — Ах да! Ты ведь не знаешь кода.

— Ты переоцениваешь мою практичность. Я частенько принимаю импульсивные решения.

— Пустишь всё коту под хвост из-за дохлого манси? — "невзначай" приподнял Ткач автомат, чем заставил Красавчика насторожиться.

— Может и пущу. Но не из-за дохлого манси, а из-за твоей самодеятельности. Признаться, она меня здорово раздражает. А терпение моё не безгранично. К тому же, у меня слишком мало радостей в жизни, чтобы отказывать себе в такой ерунде как спонтанное убийство ради удовольствия. Я — мутант. С меня спрос какой? Но ты-то, Алексей, человек. Эталонный, если не считать алкоголизма. Так, будь любезен, постарайся соответствовать высоким стандартам своего биологического вида. И не буди, пожалуйста, животные инстинкты, свойственные таким продуктам вырождения, как я. Договорились?