Артем Мичурин - Полведра студёной крови[СИ]

— Вот только пиздеть не надо! — выдвинул я протест.

— К порядку, подсудимый!

На этот раз тычок пришёлся по затылку.

— …изнасилования, — продолжил служитель Фемиды, — а так же незаконное проникновение с целью посягательства на государственную собственность.

— Какое впизду незаконное?!

— Тихо, подсудимый! Ни то прикажу вывести из зала! Так, — вернулся старый брехун к бумажкам. — А кто у нас подсудимый? Коллекционер. Подсудимый, вы подтверждаете, что носите кличку "Коллекционер"?

— Нахуя спрашивать, если вам Ткач — сука — всё уже расписал?

— Подтверждаете или нет?

— Подтверждаю.

— Вы осознаёте, что происходит, где находитесь?

— В ебаном цирке я нахожусь.

— Подсудимый! — направил дед молоток в мою сторону. — Последнее замечание!

— Не нравятся мои ответы — нехер спрашивать.

Судья сокрушённо вздохнул, но дальше замечаний так и не пошёл. Видать, туго у них тут с досугом, чтобы такое феерическое представление лишать главного действующего персонажа. Вон зевак сколько собралось. Сотни полторы, не меньше, аж вдоль стен все места заняли. Того гляди бунт поднимут, если останутся недовольны.

— Подсудимый, — продолжил местный конферансье в мантии, — у вас есть право на защитника, но вы можете защищаться и самостоятельно, тем более что единственный наш адвокат убит вами.

— Протестую! — взял я с места в карьер. — Максимыч с нар навернулся. Не надо было ко мне в камеру старого больного человека подсаживать. Так что смерть его на вашей совести, и нехер валить с больной головы на здоровую.

— Протест отклонён. Но, раз вопрос с защитой мы решили, слово предоставляется стороне обвинения.

После этих слов долговязый очкарик закончил, наконец, теребить бумажки в папке и, поднявшись со своего места, отвесил короткий поклон судье: — "Ваша Честь", — и собравшимся:

— Граждане убежища. Хочу сказать несколько слов, прежде чем перейти к сути нашего разбирательства. Сегодня утром я встал с постели, оделся, умылся, позавтракал и отправился в суд, — сделал долговязый многозначительную паузу. — Задумайтесь над этим. Кров, одежда, водопровод, канализация, пища и — самое главное — закон! У нас с вами всё это есть. И, ответьте, благодаря чему у нас есть всё это? Благодаря нашей общности! Только она позволила нам не просто выжить после атомного апокалипсиса, но и сохранить оазис цивилизации в этом отдельно взятом убежище, ставшим домом для нас, наших детей и внуков. А теперь скажите, кто сидит перед вами, — указал долговязый на меня длинным узловатым пальцем. — Кто этот… пришелец из земель смерти и отчаяния? Он — одиночка! Одиночка, — развёл руками обвинитель, продолжая монолог с публикой в зале. — Кто стоит за ним? За кого стоит он? Сам за себя. И нет ничего, что было бы ему дороже собственных интересов. Его жизнь лишена смысла. Это и не жизнь даже, а существование. Животное существование. И нет в нём места ни любви, ни дружбе, ни взаимовыручке. Сегодня вам придётся услышать о чудовищных преступлениях, от описания которых кровь стынет в жилах. Но посмотрите на этого пришельца в клетке. Он ухмыляется. Для него злодейство — не преступление, а неотъемлемая часть собственной извращённой сущности. Он пришёл к нам издалека. Из заражённых земель на западе. Оттуда, где царит власть одиночек. Таких же, как он. Где сильный пожирает слабого просто потому, что способен. Где человек человеку враг. Он пришёл к нам, оставляя за собой смерть и разрушения, — долговязый взял со стола бумаги и набрал в грудь воздуха, приготовившись оглашать длинный список моих злодейств. — Малмыж. Поселение несчастных выживших неподалёку от сгинувшей в ядерном огне Казани. Страдающие немощные люди, пытавшиеся хоть как-то поддерживать порядок на руинах цивилизации, по роковому стечению обстоятельств оказались на пути подсудимого. Более чем для сотни из них эта встреча стала смертельной. Они сгорели, запертые в местном доме культуры.

Зал встревожено зашумел.

— Ебануться.

— Безымянное поселение близ Перми, — продолжил очкастый сказочник, игнорируя мой пассаж, — где мирные люди добывали себе пропитание тяжёлым трудом и охотой в смертельно опасной тайге, было уничтожено подсудимым с особой жестокостью. Мужчины, женщины, старики и даже дети погибли от клыков и когтей, затравленные дикими зверями.

Зал потрясённо наполнил лёгкие воздухом в едином порыве.

— Но этого подсудимому показалось мало, и он надругался над трупами несчастных, без разбора используя мёртвые тела для удовлетворения своей похоти.