Крис Райт - Advent Calendar 2013

— Никто не может убежать от времени, ни ты, ни твой примарх, ни твой труп-Бог Император, — он показал на планету внизу, — Скилос скрыт под покровом хрономагии и каждая секунда равна бесконечности. Они проживут там целую жизнь и умрут в отчаянии и одиночестве. Ты не выживешь, чтобы увидеть их истлевшие кости.

— Делай что хочешь — огрызнулся Данте и с яростью атаковал, подняв топор.

Хрономант скрыл свое тело за подобием щита замедляющего движение времени, но топор Данте был выкован в технокузницах еще до Эпохи ереси, и он преодолел барьер. Лезвие по касательной прошло по груди колдуна, и из разреза полилась черная кровь.

— Время, — взвыл он, — …против тебя!

Сеть секунд, ставших оружием, минут и часов, превратившихся в мечи и кинжалы, обрушилась на Данте. Настоящее разлеталось на куски перед его взором, восставали давно ушедшие воспоминания. Нереальные энергии проходили сквозь него, проникая в броню и плоть, как ветер в песчаных дюнах, в которых он провел детство…

…и в этом воспоминании он оказался там. Не вспомнил, а вернулся назад. Мальчику Данте было всего несколько лет. Отец или брат лежит перед ним в предсмертной муке, он отравлен ядом панцирной змеи. В его последних словах правда, неоспоримая и неостановимая…

— Все когда-то заканчивается, Данте. Я умираю, и ты когда-то умрешь. Не бойся этого.

Он отдернулся, когда цепи будущего-прошлого и никогда не происходившего обвили его золотую броню, затягивая его в пропасть вневременья, где его жизнь стала осколками разбитого зеркала. Вокруг него вырастали стены из черного металла…

…и он сражался, чтобы выжить в бесконечных коридорах гигантской развалины, безымянного космического скитальца, который стал черной дырой, пожирающей каждого брата, которого орден отправлял против него. Десантник за десантником погибали в этом железном аду, Кровавые Ангелы были потеряны почти полностью. Смерть повелителя Сангалло на его глазах и последнее, проклятое отступление во время бедствия в системе Секорис. Он вспомнил, как Кадей подошел к нему, одному из пятидесяти выживших…

— Смерть приходит в свое время, брат-капитан Данте. Однажды она придет и за нами.

— Нет! — прокричал он, потому что этого не происходило. Он был в этом уверен. Кадей никогда не говорил этих слов, отважный Кадей, который занял место Сангалло и спас Кровавых Ангелов от уничтожения. Его учитель и его друг…

…и это он умирает, столетия спустя, на камнях Великого Придела. На последнем издыхании он зовет Данте. Теперь ты магистр, сказал старый воин, и передал Данте топор «Морталис». Оружие вечно, как и Кровавые Ангелы. Мы должны, не смотря ни на что, стремиться избавиться от проклятия «ярости» и «жажды»…

— Но ты умрешь с этим оружием, Данте. Когда момент настанет, не сопротивляйся, прими смерть.

— Нет! — не такими были последние слова его наставника, и Данте отверг воспоминание всеми силами. Это были происки отвратительного колдовства — хрономантия настраивала его прошлое против него, высасывая волю, вместе с годами его плоти.

В отчаянии колдун разорвал барьеры между прошлым и настоящим, позволив частям жизни Данте сталкиваться и объединяться. Вся жизнь пронеслась перед его глазами стремительным напором. Он вспомнил каждую великую победу и радость, почувствовал на себе груз каждой смерти, которую он видел. Для такого почтенного воина как Данте, таких моментов было неисчислимое множество.

Вся реальность состояла из топора в его бронированных перчатках. Оружие перед его глазами, имя, выгравированное на рукояти десять его жизней назад.

«Морталис».

Смертный. Тот, кто может умереть.

— Но не сегодня. Он скорее ощутил действие, чем совершил его осознанно. Данте позволил оружию вести его атаку, разрушая временные цепи и неотвратимо двигаясь к плоти хрономанта.

Тяжелый удар отрубил руку в перчатке, и от крика колдуна сфера начала покрываться трещинами.

— Я забрал твою жизнь, — прокричал враг, падая в лужу собственной маслянистой крови, — я украл твои годы! Десятилетие, с каждым ударом сердца, ты должен был умереть, умереть, умереть…

С холодной улыбкой Данте снял посмертную маску, впервые показав свое лицо вне крепости-монастыря на Ваале.

— Десятилетие? Это всего лишь мгновение для того, кто жил больше тысячи лет, глупец. Ты хочешь использовать против меня мои годы? — голос Магистра упал до шепота. — Ты думаешь, что можешь извращать прошлое, чтобы я сдался под тяжестью времени? Сожаление, потеря и печальные воспоминания?