Роберт Силверберг - Пришельцы с Земли

Нахмурившись, Кеннеди присел на край кушетки и стал тихо гладить напрягшуюся спину жены.

— Мардж, — шепотом начал он, — не надо так. Это просто работа и не больше того. Я не собираюсь убивать ганимедцев. Не буду брать оружие в руки. И что бы я ни говорил, что бы ни думал, что бы ни делал — все будет идти своим чередом. Зачем на меня сердиться? Для чего нам с тобой терзать себя понапрасну?

Рыдания прекратились. Он знал, что теперь Мардж лежит, глядя перед собой невидящими глазами, в душе у нее противоречивые чувства. Наконец она села.

— Ну хорошо, дорогой. Наверное, я принимаю все слишком близко к сердцу. — Она попыталась улыбнуться.

Кеннеди склонился к ней и поцеловал. Но поцелуй вышел натянутым, неуверенным. «Этой ссоре не суждено скоро сгладиться», — подумал он.

Вечер прошел довольно уныло. Они намечали съездить к соседям, жившим неподалеку, но у Мардж от слез покраснели глаза, а Кеннеди впал в задумчивость, погрузился в себя, и поэтому общение с другими людьми мало привлекало. Он позвонил и отказался от приглашения, сославшись на неожиданно свалившуюся срочную работу.

Пока убирали со стола и мыли посуду, каждый раз встречаясь глазами, они испытывали неловкость. Тед чувствовал гнетущую усталость. Ганимедский контракт должен был продлиться больше года, и постоянные пререкания с Мардж о том, насколько нравственно его участие в проекте, вряд ли благотворно скажутся на их совместной жизни.

Он давно гордился самостоятельностью жены. Независимость суждений делала ее еще более привлекательной. Но, как он убедился теперь, эта независимость может стать довольно тягостной. «Если бы у нас были дети, — предположил он про себя, — то, кто знает, может, ее бы не столь волновали Цели и Движения». Но детей не было, и, вероятно, никогда не будет.

Немного послушали музыку. Кеннеди внимал вполуха любимому квинтету Боккерини, затем прозвучал октет Шуберта. Мардж обожала камерную музыку. Обычно и Кеннеди она нравилась, но сегодня все казалось легкомысленной чепухой. Без пяти восемь он предложил включить видео:

— Посмотрим, Мардж? Сто лет уже не включали. Давай поглядим какого-нибудь комика, как бывало?

— Как хочешь, дорогой, — машинально ответила она.

Тед притушил свет и включил аппарат. Не прошло и года, как он купил его и установил напротив кушетки. Диаметр кинескопа был 48 дюймов — дань служебному положению. Обычно его и не включали.

Закружился водоворот красок, потом экран прояснился. Они захватили хвост какой-то программы, в промежутке давали пеструю, яркую рекламу. Пляшущие фигурки показались Кеннеди оскорбительными. Обняв, он придвинул к себе Мардж, но она по-прежнему была зажатой и совсем не ответила на его движение. Реклама кончилась. Пропищал зуммер часов, и басовитый голос проговорил: «20 часов. Повсюду от Атлантического до Тихоокеанского побережья часы „Леври радионик“ сообщат вам точное время в любой час без перебоев. Не требуют ни починки, ни завода».

Снова по экрану пронесся цветной смерч. Заговорил другой голос: «Намеченная на это время передача отменена ради правительственного сообщения».

— Давай переключим, — сказал Кеннеди. — Сегодня нам нужно что-нибудь повеселее. Она крепко сжала ему руку:

— Нет. Сначала посмотрим. Может быть, что-то важное.

Появился белозубый диктор с ровным загаром, подкрученными и безупречно подстриженными рыжими усами.

— Добрый вечер, — сказал он. — Дон Хоуэлл из отдела теленовостей. Я собираюсь представить вам специальную программу, посвященную одной из последних новостей — важнейшему событию года, а может быть, и всего столетия: открытию разумных существ на одном из космических тел Солнечной системы.

Кеннеди напрягся. «Уже? — спросил он про себя. — Они так скоро решили сообщить?»

— Вероятно, мы пропустили краткий выпуск новостей, — сказала Мардж.

— …как объявил президент США сегодня в 16.45 на специально созванной пресс-конференции. Новость взбудоражила весь мир, давно обсуждающий возможность существования жизни в космосе. Более подробные сведения об экспедиции продолжают поступать. Однако мы пользуемся привилегией первыми показать фильм, отснятый на Ганимеде!

Это был тот же фильм, что Кеннеди видел в кабинете Диноли утром. Но теперь уже снабженный гладким, профессионально выполненным комментарием. Скорее всего, подумал Кеннеди, над передачей работал один из четырех ближайших помощников Диноли. Похоже на манеру Эрни Вацински.