Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

В воздухе резко запахло человеческим дерьмом, кровью и мочой.

Выпучив глаза, отморозок упал на колени, а Колян, зайдя ему за спину, откинул его голову и полоснул ножом по горлу, почти отделив ее от тела, и ловко отпрыгнул, чтобы струя крови не обдала его с ног до головы.

Отморозок забулькал раскрытым горлом, задергался, как паяц на ниточках и затих.

Колян обшарил трупы, забрал обрез трехлинейки — это он бУхал как пушка, посылая свои длинные острые пули, как когда‑то в продотрядовцев и немцев. Забрал две гранаты- »колотушки» и пошел туда, где слышались голоса остальных «карателей».

Бандиты перекликались между собой, время от времени постреливали в сторону болота, потом, судя по всему, остановились и начали что‑то бурно обсуждать…

Колян дернул чеку одной колотушки, второй, выждал несколько секунд, чтобы время срабатывания запала было покороче, и одну за другой метнул их в сторону отморозков.

— АААА… МЛЯ… Ложись! — крикнул один, но не успел.

Колотушки сработали на славу, выбросив куски грязи, палки и иголки. По деревьям хлестко прошла плотная волна воздуха, сбивающая подсохшие листья и сухие ветки, и все затихло.

Колян выждал какое‑то время и осторожно подошел к лежащим на земле парням.

Четверо отморозков лежали на земле без движения.

«Два жмура, один еще дышит, видать осколками посекло, и один так, больше обосрался от страха, почти не пострадал. Легкие ранения,» — привычно определил Колян.

Первый — тот, что еще дышал, тяжело раненный, явно был не жилец. У другого жмура снесло осколком полбашки и вокруг валялись желто–красные мозги, а один глаз свисал из глазницы на ниточке и пристально смотрел на Коляна. Третий — тоже мертвец, получил свою дозу осколков в спину.

Колян равнодушно, но внимательно осмотрел место взрыва, и подошел к раненому, который был в сознании — это был «бык», наехавший на него на месте раскопа.

— Ну чо, снова здорово, бычара. Ты хотел побазарить? Дак вот я и пришел…

«Бык» завозился и заскулил:

— Не убивай, пожалуйста! Я те бабок дам!

— Нах мне твои бабки? То‑то я слыхал, что тут пацаны наши пропадали… Вы, что ли, гниды валили?! Правду говори, падла, смори, что будет с тобой! — Колян передернул затвор «кулака», направил ствол в голову умирающего отморозка и нажал на спуск.

Гулко ударил выстрел, теплые мозги и крошки костей черепа брызнули на «быка».

— Иииии… — тоненько заскулил тот, стирая с красной морды ошметки товарища. — Не убивай!

— Говори, сука — вы валили пацанов?!

— Мы! Мы! Забирали хабар и валили! Потом сдавали барыге в городе! Чтобы не лазили тут — валили!

— А менты чего? Неужели никто не трепанул?

— А чо менты, менты в доле, мы им отстегивали, как всегда! Барыш хороший. А болото все скроет, хер найдешь! Только не убивай, я те бабок дам — у меня под полом спрятано сто тонн баксов! Все отдам!

— Сто тонн, говоришь… Болото, говоришь… — Колян задумчиво смотрел на болото, освещенное лучами солнца, уже склоняющегося к деревьям, и нажал на спуск.

Пуля угодила отморозку в грудь, отбросив его назад. Парень заскреб пальцами рук по земле, выгибаясь дугой, как будто его подсоединили к высоковольтному проводу.

Колян передернул затвор, шагнул вперед и, отвернувшись, чтобы уберечься от брызг, выстрелил ему в макушку.

Выждав, пока судороги не прекратятся, он тщательно обшарил труп «быка» и остальных, забрал у них все деньги, что нашел в карманах — их набралось не очень много, но достаточно, чтобы погулять несколько дней группе отморозков. Затем собрал паспорта — у кого они были. Ломая сухие ветки, слегка дрожащими руками развел костер.

Пока пламя разгоралось, копатель выбрал место в болоте неподалеку с наиболее подходящей по виду трясиной и стал, тужась и кряхтя, стаскивать туда валявшиеся трупы.

Мертвецы, почему‑то, намного тяжелее, чем живые люди, так что ему пришлось хорошенько потрудиться, таская мертвые тела. Он по очереди кидал трупы в болото, отталкивал их длинной сухостойной елкой и притапливал, пока последний труп не исчез в чавкающей черной жиже, выкатив белесые бессмысленные глаза в небо…

Потом Коля сжег документы, чадившие черным жирным дымом, будто пропитанные грязью своих мертвых хозяев. Закончив, он нашел мочажину, с застоявшейся темной, но достаточно чистой водой, снял одежду, и, вымывшись, выполоскал барахло, выжал и развесил вокруг костра…

Развязав рюкзак, достал найденную фляжку — в ней еще что‑то плескалось, это Коля заметил еще тогда, когда выкапывал красивый сосуд из‑под земли. Отвинтил крышечку — запахло коньяком. Попробовал на язык — коньяк как коньяк. Сделал глоток.