Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

«Мля, портупея сгнила, а кАбура ни хера! Что за черт!» — Колян не верил в мистику, хотя частенько слышал рассказы о том, что на местах боев случаются всякие мистические вещи, мол, призраков видят или огни.

«Херь это все, — всегда говорил Коля — Живые страшнее. Жмур он жмур и есть — если не сгнил до конца — воняет. А сгнил — землей пахнет и болотом. Нехера придумывать. В это вот все «пионэры» верят, когда наши придумывают всякую хрень, чтобы отпугнуть их от раскопок, конкурентов убирают».

Лопатка звякнула обо что‑то — «Мож ствол? В кАбуре его не было… нет… фляга… прикольная… из‑под коньяка, серебряная или мельхиор… тоже с курицей! Везет тебе, Колян!» — подумал он и тут же сплюнул, — »Не сглазить бы, что‑то больно уж пруха седня…»

Фляжка была отличная — целенькая, без следов коррозии, с завинчивающейся крышечкой и «курицей» — имперским орлом на слегка изогнутом боку.

Колян положил флягу и кАбуру в рюкзак и продолжил рыть.

Из раскопа показалось что‑то круглое. «Ага — колпак, цц по–ходу, а вот и дырочка — ну‑ка, куда его наш солдатик засветил… Хорошо попал, грамотно, трехлинеечка работала, чисто прошла бронебойным… А не ходи, сука, к нам, не сри тут…»

Колян отложил каску в сторону, чтобы чуть позже вычистить из нее грязь и продолжил копать….

Лопата опять стукнула обо что‑то металлическое — «Ну мля — мож хоть ща ствол — куда он сука дел‑то его. Мож сгнил…»

Колян потянул из земли что‑то продолговатое, вынул, обтер грязь и землю черными, заляпанными пальцами и невольно вытаращил глаза: «Ни хера себе! Эсэсовский кинжал! Их выдавали при вступлении в СС офицерам! Мляяяя… Я за него всю кровь поганую из барыги выпью! Живем, Колян!»

Он радостно хохотнул и еще раз протер руками предмет — в руках его лежали ножны, скорее всего из мельхиора, тускло светившиеся сквозь грязь, а на верхней части их сидела «курица».

«Мля — рукоять цела! Деревянная — как не сгнила — х….й ее знает!» — он осторожно потянул за рукоять, и клинок довольно мягко вышел из ножен.

«Целый! Мля я за него тачку куплю, в натуре!» — Коля в восторге вскочил и засмеялся. Он сунул находку в рюкзак — «Копать надо. Потом все разгляжу!»

Его охватила неистовая радость — нечасто поисковику выпадают такие находки, а многим и за всю жизнь так не фартит.

Коля как следует уложил находки в рюкзак, завязал горловину и присел на бугорок перекурить это дело.

«Надо аккуратно покопать — могут быть кресты и еще какая–нить шмурдятина, не простой ганс попался…»

Он нервно покурил, загасил сигарету о землю рядом с собой и собрался вставать, когда до его слуха донесся треск ветки — сзади и чуть в стороне, в том направлении, откуда он пришел.

Колян напрягся — на просеку вышел этакий парубок, в адидасе а–ля колхоз, с мутными глазами и тупой, отекшей физиономией с маленькими, поросячьими глазками на красном от алкогольных излишеств лице.

«Бык» цепко осмотрел просеку, раскоп, Коляна, рюкзак рядом с ним и нарочито гнусавя, с блатными мотивами, сказал:

— Ну чо, брателла, дохера ништяков копнул?

Колян, ощетинившись, бросил:

— А тебе чего, ты чо, налоговая или из ментуры?

— Чо чо, е…т в очо — ты хули на нашей земле копаешь? Тебе чо, разрешение давали?

— А ты чо, мля, администрация чтоли, разрешение выдаешь? Или купил землю? — Колян подошел к «быку» и, затянувшись сигаретой, выдохнул ему дым в морду. — Хули предъявы толкаешь, в натуре, ты кто такой, чтобы мне предъявлять?

— Кто? Ты борзый лошок, смори мля, не надорвись копаючи! Вали с нашей земли, и барахлишко давай вытрясай. Поглядим, чо накопал. Лошара!

— Слышь, чмо рогатое, ты иди понтуйся у себя в коровнике, я мля таким е…ло бил пока ты еще спиногрызом корову за сиськи дергал. Свали отседова…

— Лано, мля, лошарик, мы с тобой еще потолкуем, отсос городской…» — бычара повернулся и, продираясь через заросли ежевики, поперся к опушке леса.

Колян присел, нервно докуривая сигарету, и стал лихорадочно думать: «Эти козлы так просто не отвяжутся. Надо пути отхода определять. Перехватят падлы у станции…а то и раньше».

Коля достал карту района, посмотрел: «До ближайшей станции километров 15, до трассы — 10, в сторону от этой станции. Валить надо отсюда, добром это все не кончится».

Он положил карту в карман, закинул рюкзак за спину и собрался уходить, когда услышал крики с опушки:

— Эй, гандон, выходи побазарим, педрила! Эй, городской. Быстро сюда, казел!

Другой голос, пробубнив что‑то своим, крикнул: