Сара Коквелл - Чемпион Тирана

Ничего, лишь прочная стена.

Ворен замер у груды костей и пригнулся, подобрав берцовую кость. С неё всё ещё свисали рваные, гниющие полоски плоти. Воитель разжал пальцы, и кость рухнула на пол с глухим стуком. Конечно, Ворен понятия не имел, чего ожидать от Сдвига, но очевидно, что обитающие здесь существа кормились человеческой плотью. И он не сомневался ни на секунду, что они с наслаждением погрузят плоть и когти в Адептус Астартес.

Он пошёл вперёд и вышел из комнатушки в длинный коридор. Тяжёлые сапоги гремели по каменному полу. Вокруг не было ни следа трёх воинов, пришедших на состязание. Феддей вероятнее всего искалечен и выведен из игры, а скорее всего, просто мёртв. Удар Шеара был верным и наверняка оборвал нить жизнь близнеца.

Шелест заставил его остановиться на полшаге и застыть словно статуя, прислушавшись. По большому счёту это был нечленораздельный лепет: свистящий шёпот на каком-то неведомом языке. Он подумал, что нечто мелькнуло в тенях, и обернулся.

Но там не было ничего.

Шёпот продолжался. Этот звук сводил с ума, и, хотя Ворен и не понимал слов, он прекрасно понимал, чем они пытаются его соблазнить.

Любые союзы…

Даже не имея возможности перевести, понять слова, он узнавал их. Такие же звуки всегда разносились по тренировочным палубам и оружейным залам на кораблях Детей Императора. Вечные обещания демонов очаровывали его, маня лучшей жизнью — лучшей судьбой, чем служение до сих пор смертному, пусть и, несомненно, избранному, воину из царства плоти.

Он решил, что у него ещё будет время на раздумья, и закрыл податливую к таким искушениям часть разума. Нужно держать себя в руках. Место чемпиона Тирана — его лучшая надежда в странном новом существовании.

Ворен шёл вперёд, но шёпот не оставлял его. Он лишь становился всё сильнее, обволакивая сына Фулгрима словно бесплотная дымка. Чувство, что это дымка было таким сильным, что он невольно протянул руку, желая отмахнуться. И латная перчатка встретила странное сопротивление, так, как если бы он продирался ладонью сквозь смолу.

Внезапно он ощутил чьё-то приближение и резко обернулся, подняв меч. Шеар бросился на него, крича в гневе и ярости. Как и Ворен, корсар где-то бросил шлем. Два воина сшиблись, загремев керамитом, и Ворена отбросило к стене коридора. Они яростно боролись, давя друг на друга изо всех грубых сил. Шеар был крупнее и сильнее, но сын Фулгрима — решительнее. Пошатнувшись, воины потеряли равновесие и покатились, не разжимая рук.

— Время умирать, петушок, — прохрипел Шеар. — Ты не поверишь, как давно я хотел это сделать.

— Шеар, да ты ведь ещё ничего не сделал, — ответил Ворен, вырвавшись из сильной хватки соперника. Он вскочил на ноги и легко вильнул в сторону от поднимающегося на ноги Шеара. — Мы только начали.

Они были в другой комнате, более-менее похожей на прошлую, если бы не отсутствие всепроникающего смрада давно засохшей крови. Здесь пахло застоявшимися химикатами, прометием и машинным маслом. Было так легко забыть, что когда-то Зеница Ада была звёздным фортом, полным ухоженных механизмов, тщательно обслуживаемых легионом суетливых членов экипажа. А теперь стало чем-то иным. Местом схватки. Местом, где воины оттачивали свои навыки, готовясь убивать врагов.

Топор Шеара окутался энергией и, поскольку до Ворена ему было не дотянуться, Красный Корсар поднял его над плечом. Его походка была легка, быстра, но и сын Фулгрима не стоял на месте, не желая подставляться под удар. Всё это время он не отрывал взгляда от Красного Корсара, смотря, оценивая, ища изъяна в его технике, который можно было бы использовать.

— Сражайся, чтоб тебя! — выругался Шеар, явно раздражённый тем, что Ворен отступал. — Что останавливает тебя, сын Фулгрима? Ты боишься меня? Знаешь, что я более достоин награды?

Закряхтев от натуги, он направил весь свой вес на силовой топор и замахнулся на Ворена, легко ушедшего от неуклюжего удара.

— Я не боюсь тебя, Шеар.

— Тогда сражайся со мной.

Тогда сражайся со мной.

Эхо слов Шеара разнеслось по комнате, подхваченное невидимыми существами. Они повторяли его бесконечно, накладываясь друг на друга, сливаясь в единый пронзительный визг.

Тогда сражайся со мной. Сражайся со мной. Сражайся со мной. Со мной. Со мной. Мной. Мной. Мнойнмнойномнйонмоймной!

Визг слился в вой, и Шеар отшатнулся от Ворена, сжимая уши руками.

Ворен ощутил боль, вызванную психическим криком, но даже не боролся с ней. Да, это было больно, но верные сыны Фулгрима находили в таких муках глубокое удовольствие. Шум продолжал нарастать, и Ворен ощутил, как из уха потекла струйка крови. Против психического напора такой силы ему было бы сложно бороться, а в голове нарастало жуткое напряжение. Скоро его голова так взорвётся, череп расколется, а клочья мозга забрызгают стены. Несмотря на боль, обещаемое таким опытом абсолютное удовольствие гнало Ворена, подталкивало его вперёд, ещё ближе к следующей ступени безумия, охватившего его десятилетия назад.