Виктория Гетто - Чёрное Небо Синего Солнца

К тому времени я уже немного успокоился, поэтому смог задать волнующий меня вопрос нормальным голосом:

— А меня ты вытащить наверх можешь?

Вместо ответа паук склонился ещё ниже, сплетая из двух манипуляторов настоящее сиденье. Решившись, я полез наверх, не забыв запереть за собой арсенал. Так пришлось сделать после того, как убедился, что у древней пушки адская разрушительная сила — практически весь угол лестницы испарился. Так что тем, кто спешил меня убить и завладеть хранилищем повезло. Они умерли сразу, не поняв, что происходит. А вот что ждёт меня наверху… Сидеть на пауке было очень удобно. Умная машина держала импровизированное сиденье так, что оно ничуть не отклонялось от выбранного положения и вонзая острия манипуляторов-шагоходов в стены, ловко и плавно взбиралось наверх. Через несколько минут мне в глаза ударило яркое солнце, и лишь сейчас я впервые отметил, что оно совсем не такое, как на Земле… Подсознательно я ожидал самого худшего, страшного и жуткого, вроде кусков мяса, луж крови, отрубленных голов и тому подобного. К огромному облегчению и счастью я ошибся. Нет, покойники, конечно, были. И не один десяток. И кровь тоже. Только алая жидкость быстро и, главное, с ощущаемой жадностью всасывалась почвой Острова, как и мертвецы, уже почти полностью скрывшиеся в земле. Вот тут меня и передёрнуло — всё происходило как в кино, когда герои попадают в трясину, и их затягивает болото. Только пузырей не было, и никто не звал на помощь. Но выглядело это точь в точь, как в старом кино — А зори здесь тихие-… Ещё, к моему удивлению и облегчению, страж не тронул ни девчонок, которые остались наверху, ни, как я понимаю, тех с чужого острова, кто был без оружия. И сейчас моему взору предстала целая куча задний, задранных к небу. Головы тех, кому эти зады принадлежали, были в буквальном смысле воткнуты носами в землю, а руки вытянуты перед собой. Этакая поза подчинения. Мол, сдаёмся, хозяин, только не убивай. Сам чужой остров был пришвартован бок о бок с моим, перекинуты сходни, тоже, кстати, противно бурого цвета уже подсыхающей крови, и послушно ждал распоряжений. Подключившись через виртуал к Стражу, я отдал команду остановиться, и когда паук замер на месте, многозначительно переложил свою сверхпушку на колени, наведя на растянувшуюся на земле толпу. Тишина стала столь осязаемой, что её можно было строгать ломтями и намазывать на бутерброд. Ну а тем временем я велел подключиться к чужому обиталищу и проверить на наличие там нужных нам веществ и минералов. Занятый пожиранием предыдущей добычи мой Остров неохотно освободил пару корней от увлекательного занятия и вонзил их в чужака. Почти мгновенный взлом систем, и передо мной вновь повисло табло. Хвала Богам, с комментариями искусственного интеллекта. Довольно ехидными и презрительными. Как я понял, у бандитов был новодел. Так мой остров отозвался о незваном соседе. Поэтому кроме пищевых деревьев, да горсти минералов и взять было нечего. Оружие напрочь отсутствовало, интеллект-машины и ремонтные механизмы тоже, ро-частицы не использовались, а внутренности были донельзя загажены. Впрочем, остров не отказывался пополнить запасы минералов после того, как закончит с найденным нами прежде летательным аппаратом. Благо тот оказался ровесником моего, и в нём было много чего вкусного из материалов. Даже горсточка так нужных ему ро-мезонов. Ну а пока он доверяет мне разобраться с посторонними. И с моими врагами. Робот-страж не может уничтожать тех, кто не представляет непосредственную угрозу острову и не имеет оружия. Программа не позволяет. А раз так, придётся разгребать дерьмо самому…

— На борту чужака ещё есть живые люди?

— В тюрьме.

Меланхолично откликнулся мой остров, и я чуть не слетел с импровизированного сиденья.

— И ты молчишь?!

— Ты спросил — я ответил.

Обиделся интеллект. Ну раз так… Действительно, чего я? Если это бандюки и пираты, то резонно, что у них на борту есть место, где содержат пленников. Спрыгнув с панциря Стража, я отдал ему команду:

— Охранять. Не давать разбегаться до моего возвращения.

Тот пискнул в ответ, принимая боевую позу. А я забросил пушку себе за спину, благо весу в ней было даже меньше, чем в — калаше-, взял в руки световую катану и, не активируя её, зашагал к сходне. В это время что-то загудело, и обернувшись, я увидел целую кучу мелких роботов, очень похожих на уменьшенную копию стража, которые вдруг хлынули настоящей тучей из открывшегося в почве проёма. Из толпы пленников послышались испуганные крики, впрочем, быстро прекратившиеся, а паучки устремились к зданию. Ну а я зашагал на чужой остров. Впрочем, пара механизмов почтительно зацокала за мной своими лапками. Охрана? Помощники? Да хоть кто. Лишь бы не мешались. Уф! Хорошо хоть высота маленькая. Метров двадцать всего. Но всё-равно неприятно. И я шагнул на чужой остров. Тот был… В общем, какой-то маленький и грязный. Куда ему до моего. И строение у него крошечное, всего пара этажей. И размеры куда меньше. И ощущения от него оставались какие-то приниженные. В здании горели светильники. Не электрические, а обычные лампады. То ли масляные, то ли жировые. Короче, натуральный живой огонь. Немилосердно коптящий из-под грязного стекла. По виду, самые натуральные керосиновые лампы. Только нет специфического запаха. И то хорошо. Вызвал табло, спросил, где находится тюрьма. По схеме побежал световой огонёк, и я двинулся за ним, одновременно рассматривая коридоры места, куда попал. Сохранность, конечно, получше чем у меня. Так на нём и живут, и следили за порядком. Зато мой — из Древних! Из настоящих! И моему создать такую летучку ничего не стоит! Лишь бы были минералы. Сервис-роботы ожили, и за неделю приведут моё обиталище в нормальный вид. Правда, придётся помотаться по планете в поисках минералов. Но это не проблема. На хорошее дело времени не жалко. Оп! Кажется, здесь… Точка проводника остановилась на месте и замерцала. Массивная дверь, обитая железом, и украшенная здоровенным накладным замком. Ключа от которого у меня естественно не было. Тогда для чего у меня катана? Пальцы сами сжались, загудел энергоблок, и после короткого укола дверь посыпалась уже знакомым чёрным пеплом. Я перешагнул порог, пытаясь рассмотреть содержимое камеры, и вздрогнул — на грязном полу сидела прикованная за шею цепью к стене девочка лет десяти, одетая в грязную и рваную донельзя мешковину. Зажмурив глаза от бьющего ей в глаза луча света из фонарика, она сглотнула, потом тихо произнесла: