Михаил Белозёров - Атомный век

— Пойдём, — устало позвал Берзалов. — Пока не поздно, пока ты ещё человек.

Дети вдруг загудели, засвистели на все рады, переливчато, и, как показалось Гуче, угрожающе.

— Командир… — сказал он и снял с плеча оружие. — А если они все кинутся?..

— Вашу — у-у Машу — у-у!.. — отрезвил его Берзалов. — Это же дети!

— Неоспоримо, как факт, но мама не поверила бы, — сказал Гуча, не убирая, однако, автомата.

— А Сэр? — привёл последний аргумент Берзалов. — Тебе его не жалко?

— Жалко… — вдруг признался Кец. — Нам кормить его нечем. Сэра я вам отдам.

— А как же вы сами? Что вы будете есть? — спросил Берзалов и сделал шаг, чтобы взять за поводок Сэра.

Отхлынули дети, как волна с крутого берега. Некоторые быстрее ветра скользнули по горе и исчезли в лабиринте ходов, другие с любопытством выглядывали оттуда.

Хитрость Берзалова не удалась. Когда, казалось, Кеца можно было схватить за шиворот формы и просто утащить с собой, он уже сидел в одном из туннелей и с превосходством выглядывал из него.

— Кец! — сказал Берзалов. — Так дело не годится. Комолодун умер. Теперь мы здесь хозяева.

— Не верю, — совсем, как Колюшка Рябцев, — ответил Кец. — Нас здесь любят и нас здесь понимают.

— А разве я не люблю тебя? — спросил Берзалов. — И боец Гуча тоже любит, — оглянулся он на Гучу за поддержкой.

Покрутил мордой Гуча и состроил самую уморительную физиономию, на какую был способен, хотя на ней всё равно было написано, что уступает он исключительно под давление, что он не то чтобы не любит детей, а относится к ним терпимо, ну а Кеца персонально, конечно же, уважает за твердость характера и весёлый нрав. Но при чем здесь любовь — морковь?

— Дядя Рома, — вдруг сказал Кец. — Уходите вы отсюда. Здесь для вас опасно.

И тотчас, словно в подтверждение его слов, под ногами ожила та самая «умная», то бишь «зелёная пыль».

Гуча отскочил назад, тащя за собой на поводке Сэра, и крикнул:

— Командир!

Но Берзалов, казалось, не замечает опасности. Он сделал шаг к Кецу, и «умная пыль» потекла под ногами, как вода. Кец отступил вглубь пещеры.

— Кец… — сказал Берзалов, — вспомни маму… мы найдём её.

— Она умерла.

— Я знаю, что она умерла, но ведь не для тебя?

— Не для меня… — согласился Кец.

— Люди должны жить с людьми, — привёл свой последний аргумент Берзалов.

Он уже был совсем рядом и заглядывал в туннель. «Умная пыль» поднялась до лодыжек.

— Но мы не люди, — ответил Кец. — Мы эти самые…

И тогда Берзалов прыгнул в надежде схватить Кеца. Не было у него другого выхода, как применить силу. Но Кец мелькнул, как заяц, и пропал за поворотом.

— Куда?! — Берзалов бросился следом.

Казалось, он вот — вот схватит Кеца за пятку, но в последний момент он ускользал. Да и Берзалову было неудобно бежать: мешал и автомат и всё то же «шмель — м». Бросить его Берзалов почему‑то не решался. Потом вдруг пространство раскрылось, и Берзалов понял, что он в центре горы. В зеленоватом свете инфракрасной подсветки он наконец различил того, кто был хозяином цитадели.

— Кто ты? — спросил Берзалов, сдергивая с плеча «шмель — м».

Существо, у которого не было ни головы, ни рук, ни ног, занимало все пространство под невидимым куполом. Берзалов почувствовал себя маленьким, несчастным человеком, попавшим в силки. Существо шевельнулось — всеми своими многочисленными лапами, но как‑то через силу, словно в нём кончилась энергия, а затем обдало Берзалова уже знакомым и очень крепким запахом клопа — вонючки. И Берзалов больше не стал искушать судьбу, а вскинул «шмель — м» и нажал на гашетку.

Больше он ничего не помнил. Впрочем, ему казалось, что к нему уже бегут: Архипов, Колюшка Рябцев и Сундуков с выпученными, как всегда, глазами. Потом почудился вертолётный стрекот, и Берзалов провалился в спасительный сон. И всё равно ему снилась фантасмагорическая чепуха, и он понимал, что это всё неправда, что он так не бывает, что все живы и здоровы. Ну почти все, и вспомнил старшего прапорщика Гаврилова, а потом — Бура, и они тоже были живы и здоровы.

— Где Кец? — спросил он, когда очнулся.

— С Кецом всё нормально, — ответил Архипов. — С ним психологи работают.

— А Гуча?

— Я здесь, товарищ старший лейтенант, — нагнулся Гуча.

— Ну слава богу, — сказал он. — А выпить у нас есть?

— Водки! — крикнул все хором. — Водки товарищу старшему лейтенанту!

Откуда водка? — удивился Берзалов и понял, что лежит он в госпитале и что вокруг всё белое и кафельное.