Владислав Выставной: Кремль 2222. Ярославское шоссе

Опричники. Серые псы Тайного приказа. Неизбежное зло, настоящие фагоциты маленького анклава человечества. На чужаков у них нюх. Зигфрид для них – безусловный чужак, враг, чужеродное семя, лишь волей князя объявленный союзником. Книжник – подозрительное лицо, возможный предатель, «пятая колонна», как говорили когда-то.

Хорошая репутация у этой парочки, ничего не скажешь. Правильно говорят: не делай никому добра – не получишь зла. Только для них потребность помогать людям – это такое же свойство души, как для некоторых – непреодолимое желание творить подлости.

– Пароль говори! – потребовал гулкий голос откуда-то из-под свода.

– «Последний рубеж», – отозвался Книжник.

– Пароль-то старый называешь! Сменили его.

– Кончай дурака валять, – произнес Зигфрид. – Не видишь, издалека мы, устали. Или это новое правило такое – своих мучить?

– Ладно-ладно, – проворчал голос. – Вижу, что свои. Эй, там, поднимай решетку!

Решетчатые ворота с лязгом и грохотом поползли вверх. Створки внутренних ворот были раскрыты, и они вышли из-под арки. Но это еще не все. Их встречает группа здоровяков в рясах. Воины-монахи, отвечающие за охрану ворот. Глядят, как сверлят. Вперед вышел дьякон – глава стражи.

– Ну, где бывали, путники? – поглаживая бороду спросил он.

– На Садовом, – честно сказал Книжник. – В подземельях – архивы искал.

– Заразу ты искал древнюю, – неодобрительно сказал дьякон. – Знаешь же, что нельзя в подземелья заглядывать. Можно эпидемию в Кремль притащить.

– Имею разрешение князя, – возразил Книжник. – Поручено информацию искать – карты, записи, по возможности сохранившиеся склады. Кремлю ресурсы нужны, а где их возьмешь, если не искать?

– Вера Кремлю нужна, а не ресурсы, – проворчал дьякон. – Будет вера – Господь пошлет все остальное. Тебе ли не знать – тебя же в Хранители Памяти прочили?

– Так я же и отказался от сана, – возразил Книжник. – Хранитель волен лишь сохранять, что осталось. Я же ищу новое. И не для себя ищу – для всех нас.

– Ну и помогай Господи! – отмахнулся дьякон. Кивнул подчиненным: – Давайте их в дезинфекцию!

Долговязый монах вышел из строя и поманил за собой. Путников завели в небольшую каморку, выдали по изрядно потрепанному респиратору. Дверь за спиной закрылась.

– Дышать не советую, – пробасил снаружи монах. – И глаза берегите.

– Спасибо за заботу, – отозвался Зигфрид, натягивая маску.

Не успел он договорить, как с потолка ударили тугие белесые струи. Дезинфицирующий газ на основе хлора: неизвестно, еще что вреднее: гипотетическая эпидемия или этот яд.

Впрочем, долго их не мучили. В отсутствие реальной угрозы такая процедура скорее формальность, чем необходимость. Зачастую дезинфекцией просто пренебрегают, но, видать, дьякон решил проучить Книжника и его спутника за вольнодумство.

– Выходи! – позволил долговязый монах. – Свободны.

– Спасибо на добром слове, – проворчал Зигфрид, срывая маску и отряхиваясь.

– Эй, чужеземец! – окликнул Зигфрида другой монах, торопливо проходивший мимо. – Тут тебя спрашивали.

– Кто спрашивал? – отозвался тот.

– А шут его знает, кто он такой. Где, говорит, вест по имени Зигфрид? Я сказал, что в сторону Ивановской пошел – не знал, что вы тут на дезинфекции торчите.

– Так прямо и спросил? – нахмурился воин.

– Ага… – монах вразвалочку отправился дальше.

– Постой! – крикнул Зигфрид. – А чего ему надо?

– Не знаю, – бросил, удаляясь, монах. – Нет у меня времени с вами языками чесать…

Глядя вслед монаху, Зигфрид продолжал сбивать с легких доспехов ядовитый порошок. Отряхивался и Книжник, чертыхаясь и отплевываясь. От обоих поднимались облака хлорной пыли. Зрелище, наверное, было нелепое – откуда-то сбоку донесся заливистый девичий смех. Зигфрид, нахмурившись, поглядел в ту сторону. Он не любил насмешек.

По соседству, у спаренной зенитной установки заливались смехом девушки-зенитчицы. Девки ладные, кровь с молоком, не чета тонким и бледным женщинам вестов. Книжник давно заметил, что к таким Зигфрид испытывает трудно скрываемую тягу.

Заметив внимание воина, зенитчицы прыснули с новой силой. Они откровенно разглядывали чертыхающихся, выбивающих из себя клубы белой пыли путников и не могли сдержать смеха. Наверное, со стороны это действительно выглядело забавно, и юные воительницы, не стесняясь, вовсю веселились.

И тут случилось что-то уж совершенно неожиданное.

Зигфрид покраснел. Суровое, будто из камня высеченное лицо густо залилось краской. Продолжая отряхиваться, Зигфрид отвел взгляд. Книжник аж рот открыл от удивления: он никогда не видел воина с этой стороны. Оказывается, и ему ничто человеческое не чуждо. С трудом подавил желание отпустить шутку на эту тему – так можно и под горячую руку попасть.