Виктория Гетто: Беглецы - 2

— Лейтенант армии Нуварры Вовк Зван. С кем имею честь?

— Полковник Сван Раттер. Командир Шестнадцатого Сводного Полка Русии. Командую теми, кто остался верен долгу и присяге.

Никаких эмоций не было. Просто облегчение от того, его люди останутся живы, и сожаление о том, что его никчёмная жизнь всё ещё продолжается. Нуварра… Никогда не слышал…

— А что это такое, Нуварра? Ни разу не слыхал, лейтенант? И ваше звание… Ваши машины…

Короткая усмешка на лице, затем чёткий ответ:

— Полковник, Нуварра с недавнего времени является союзником Империи Русия, и наши части прибыли в вашу страну для наведения порядка, освобождения от вторгшихся захватчиков, ну и, естественно, для возвращения власти в стране законному представителю Династии Ургов.

— Слова. Всего лишь слова…

— Я понимаю ваше недоверие, полковник. Но надеюсь, императрице Аллии вы поверите?

Сван вскинул голову:

— А разве она жива?! Ведь было объявлено, что все представители царствующего рода уничтожены Советом Спасения Русии!

Снова короткая усмешка:

— В нашей стране был великий писатель, который как то раз сказал — Слухи о моей смерти сильно преувеличены, полковник Раттер. Так что я могу со всей ответственностью заявить, что Императрица Аллия, как и её дочери, жива и здорова. Сейчас она находится на территории Новой Руси, которую вы знаете под именем Нуварра. Ну а теперь, господин полковник, прошу…

Лейтенант, вот же непонятное звание, сделал жест в сторону своей машины.

— Нам надо побеседовать. И лучше это сделать в тепле. Сейчас подойдут тыловики, позаботятся о ваших людях.

— А беженцы?

Нуваррец махнул рукой, затем произнёс наполовину непонятную фразу:

— Вертолёты уже перебросили туда спасателей, так что о них найдётся кому позаботиться…

…Я просыпаюсь и вначале не могу понять, где нахожусь, но ровное тепло рядом со мной, тёплая ладошка на груди и бархатная тяжесть на ногах подсказывает, что первое — я не один. Второе — если со мной спит женщина, поскольку ориентирован я в этом вопросе нормально, значит, я в безопасности. Потому что иначе бы мы не спали так спокойно и безмятежно. Третье — поскольку рисунок потолка мне знаком, значит, я дома… Дома? Поворачиваю, чуть оторвав от подушки голову вправо — соломенная макушка густых волос. Кто это? И тут с памяти словно кто‑то срывает покров, и перед глазами мелькает всё то, что происходило со мной последние три года… Вот похороны моей жены, нелепо погибшей при нападении туземцев планеты, на которую мы бежали с Земли, обнаружив проход, ведущий сюда. Я вызываюсь стать резидентом в чужом государстве на дальнем материке, в стране, удивительно напоминающей нашу царскую Россию в одна тысяча девятьсот семнадцатом году… Убийство правящего государя Русии, где я работал, собирая информацию для нашего поселения, и последовавшая за этим вакханалия переворотов, всех желающих получить власть над огромной и сильной страной. Тогда ко мне пришла вдова одного из власть предержащих, в поисках спасения для себя и своей дочери. Нехотя я согласился предоставить им убежище, а потом не заметил, как незаметно молодая женщина и её ребёнок вошли в мою жизнь. Затем — очередной переворот и, как апофеоз всего, показали своё истинное лицо соседи Русии, страны Океании. Материка, расположенного по другую сторону планеты. Террор, переходящий в геноцид, пришлось уходить с немногими близкими мне людьми, преследуемыми по пятам врагами. И последний бой в древнем заброшенном поселении, когда нас спасли солдаты Новой Руси, как мы назвали образованное нами на недоступном для аборигенов в силу природных условий и технической отсталости материке государство беглецов с Земли. И вот я дома, а рядом со мной спит женщина, которая станет матерью моего ребёнка… Всё, наконец, стало на свои места, Хвала Богам… Отвожу прядь мягких волос от лица Аоры. Она мирно спит, безмятежно и спокойно, пожалуй, впервые за последний год. Точёные черты, огромные зелёные глаза, сейчас прикрытые длинными ресницами, чуть оттопыренная нижняя губа, придающая ей особое очарование… А ещё — скрытое одеялом и невидимое поэтому потрясающей красоты тело… Осторожно, чтобы не разбудить, вдыхаю её запах, такой приятный и так нравящийся мне, затем касаюсь губами волос. Надеюсь, что мы обретём счастье, которого были оба лишены злой судьбой… Всё‑таки она почувствовала, что я уже не сплю. Распахивает бездонные озёра глаз, ещё сонные, и потому особенно милые. Приподнимает головку, утыкаясь мне в плечо, потом забавно брыкается, кое‑как приподнимается на локтях и животе, снова плюхается на меня, и наши глаза смотрят друг на друга в упор. Мягкая высокая грудь лежит на моей груди. А женщина, которая стала моей женой, вдруг пугается. Её лицо искажается страхом, она подаётся было назад, забыв про всё, но тщетно. Потому что мои руки уже обнимают её, прижимая к себе.