Инга Андрианова - Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III

— Куда мы идем? — не выдержала я.

— Ваш сектор номер семь, — ответила тетка, не оборачиваясь.

— А где мой муж?

— У вас нет больше мужа!

От неожиданности я споткнулась и ухватилась рукой за холодную стену, а Ванька побледнел, испуганно попятился назад.

— Что значит «нет больше мужа»?

— Во всяком случае, он вас не помнит.

— Почему? — прохрипела я, часто моргая.

— Из Грота Тишины каждый выходит сам по себе. Все прежние связи стирает туман. Пропал из поля зрения, и тебя больше нет. Никто тебя уже не вспомнит, и ты не вспомнишь никого. Такова особенность тумана, такова особенность нашего мира.

— А как же я? Почему я всех помню? Почему меня помнит мой сын?

— От вас исходит странный аромат…

— Пион и ландыш?

— Точно, ландыш и пион. Вас трудно забыть!

— А сын?

— Вы держите сына в тактильном плену, он находится под вашим эгоцентричным влиянием.

— Теперь это называется эгоцентричным? — оторопела я. — Зачем вам это нужно?

— Наш мир на грани вымирания, — резонно ответила тетка. — Нам не нужны долгосрочные связи. Беспорядочный секс гарантирует больший прирост населения.

— Это не секс, это блуд! — меня била дрожь, по Ванькиным щекам катились слезы.

— Мама, я хочу домой, мне не нравится тетя, мне не нравится блуд!

— Не бойся, я тебя не брошу! Пусть только попробуют нас разлучить! Я им устрою логово дракона!

— Дракон натаскан на прием, он не выпустит вас из Даг-Гара, — также ровно ответила тетка.

— Мама, ты же сказала, дракон уже…

— Тихо! — шикнула я, и Ванька смолк на полуслове. Я притянула его к себе, горячо зашептала на ухо. — Не говори им про дракона! Пусть думают, что он охраняет их мир.

Провожатая бодро шагала вперед и, кажется, не замечала нашего перешептывания.

Я потянула Ваньку за руку, ускорила шаг, нагнала торопливую тетку:

— И много у вас свежей крови?

— Последнее время немного — стало трудно вербовать резидентов. Осталось пара местных из долины и еще одна сотрудница турфирмы.

— Та самая змея, что пела про легенды?

— Вы помните ее? — улыбнулась довольная тетка, — Хороший работник, исполнительный, грамотный. Показатели — высший класс! — беспечно вещала она, свято веруя в неуязвимость своей драгоценной персоны, а заодно и собственного мира.

— На таможне у нас не спросили имен…

— На месте вам выдадут новое имя.

— Скажите, здесь все страдают амнезией?

— Нет, только новички. Старожилы и местные в здравом уме — кому-то нужно управлять делами, — тут тетка хитро подмигнула. — Контроль и надзор должны осуществляться непрерывно, иначе мир ждет неизбежный хаос.

Открылась металлическая дверь, нас запустили в комнату и сдали на руки лысому дядьке. Тот строго посмотрел на Ваньку, чем окончательно его добил, достал из сейфа несколько бумажек, картонную коробку, в которой что-то звякало и перекатывалось.

— Следуйте за мной! — приказал он сурово и затопал на выход.

Готический приморский городок лениво сбрасывал остатки полудремы: просыпались бульвары и скверы, оживали витражи стрельчатых окон. Фонтан на площади журчал свою невнятную мелодию и весело поигрывал каскадами; дракон на исполинском постаменте прилежно выплевывал струйки воды, в беспечных утренних лучах казался сонным и ручным. На мостовой копошились облезлые птицы, они хлопали крыльями и никак не могли поделить заплесневелую корку. Ванька дернулся к птицам, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

— Не вздумай! Отойдешь — и больше не вернешься!

Ванька послушно встал на место, поморщился, растирая пятно на запястье.

Рассвет прокатился по спящему городу: согрел фасады, омыл тротуары, позолотил фонтан с его веселыми каскадами, раскрасил площадь в рыжие тона. Резные фронтоны покрылись румянцем, тени сделались гуще, а блики смелее.

— Сюда! — позвал нас лысый дядька, ныряя в стрельчатую арку.

Вслед за ним мы прошагали меж пилонами, пересекли уютный тихий дворик, вошли в подъезд, поднялись по ступенькам на третий этаж, остановились у массивной двери.

— Здесь вы будете жить, — произнес он в пространство, открыл коробку, вынул из нее ключи. — В конверте талоны на первое время, пока не устроитесь на работу. Боюсь, придется экономить, на ребенка питания нету! Если хотите, я заберу его в распределитель.

— Исключено! — отрезала я, и Ванька спрятался ко мне за спину.

— Как знаете. У нас прекрасные лицеи, с хорошим питанием и воспитанием.

— Поэт! — скривилась я. — Ребенок будет жить со мной. Кстати, как я найду здесь работу? Я города не знаю, ни с кем не знакома… хотя, что толку заводить друзей — у вас тут повальная амнезия.