Эдвин Табб - Дераи

– Я люблю тебя,– сказал он отрывисто. Его руки сжались в кулаки, он боролся со своей болью.– Я люблю тебя.

– Я знаю, дорогой.– Она сонно улыбнулась; растение сквозь ворсинки впрыснуло ей под кожу свои соки, избавив ее от боли.– Ты помнишь о Земле, дорогой мой Эрл? Ты думал, я разыгрывала тебя? Совсем нет. Она существует, дорогой. Регор знал о ней. Регор или кто-то из его команды. Я забыла только, кто.

– Киклан?

– Да, дорогой. В колледже.

Дюмарест почувствовал чью-то руку на своей руке, подергивание – стражник пытался оттащить его в сторону.

– Вы не должны мешать процессу,– предупредил он.– Пожалуйста, отступите на шаг, чтобы не причинить себе увечья.

Дюмарест стряхнул его руку. Стручок уже почти полностью закрылся, нижние края запечатались так, что только ее лицо и серебро волос оставались видимы. В алом ореоле стручка она казалась эфемерной.

– Спокойной ночи, Дераи,– нежно сказал он ей.– Приятных снов.

Она очень сонно улыбнулась ему, не способная ответить. И он все смотрел, пока края стручка не сомкнулись на ее лице.

Никогда уже ему не придется ее увидеть вновь.

Регор лежал там, где упал; алая кровь, текущая из его горла, смешивалась с алым цветом его одеяния, обильный поток крови сделал почти неразличимым рисунок на медальоне, висевшем на груди. Блейн помедлил, стоя над ним.

– Эрл?

– Оставь, пусть гниет! – Жако был мертв и не нуждался в кинжале. А для Дюмареста кибер являлся предметом ненависти.

– Извини меня, Эрл,– Блейн рухнул на землю перед ним.– За Дераи. Извини меня.

– Не надо извинений,– Блейн потерял сводную сестру. Джоан – дочь. Дюмарест решил избавить Блейна от угрызений совести.– Она счастлива,– сказал он.– Она будет счастлива тысячу лет. Ее время – не твое – тысяча лет. Она не умерла,– добавил он.– Не думай так. Она получила то, за что мужчинам приходится платить очень дорого. За что они бьются и умирают в своем страстном желании.

Синтетическое существование в виде кокона, в стручке ее тело станет одним целым с растением, которое будет питать ее мозг, снабжая его кислородом, переносимым растительной жидкостью, по составу соответствующей крови, с большим содержанием галлюциногенов, так что ее сны будут реальными как сама жизнь. Реальными и далеко неудовлетворимыми, поскольку в стручке нет боли, нет страха, нет разочарований и нет смерти. Совсем нет смерти.

Не будет ее и в самом конце, когда только мозг останется и разум смешается с тканью самого растения. Сольется и будет ждать, когда заполнится другой стручок, когда она разделит священнический опыт нового разума.

– Я не думал о Дераи,– сказал неуклюже Блейн.– Мне очень жаль тебя, Эрл.

– Не обращай внимания.– Боль была острой, но она притупится. Жизнь продолжается. Будут другие планеты, будут другие первоочередные задачи, работа заглушит боль утраты, вытеснит из памяти перипетии событий.

– Ты теперь один,– сказал он Блейну.– Тебе надо беречь деньги, как можешь. Мы завоевали два места. Дераи заняла одно, но ты можешь продать другое. Деньги всегда необходимы. Тебе предстоит лететь домой, и ты еще сможешь отложить немного денег.

– Это твои деньги, Эрл.

– Я работал за плату. Оговоренную сумму можешь отдать мне. Дераи заслужила остальное.

Они шли в молчании, потом:

– Чем ты займешься, Эрл? – Блейн не стал дожидаться ответа.– Летим обратно со мной на Хайв. Мы примем тебя в наш дом. Пожалуйста, Эрл. Ты нам всем очень нужен.

Он говорил просто из эмоций, не по правде. Блейн вернется и Джоан сделает то, к чему уже давно стремился. Эмиль мертв, Устар в опале, – кто будет наследовать ему, кроме его сына? Дом примет Блейна как наследника. А руководитель не должен полагаться на других.

И как бы он мог жить в доме, где когда-то жила Дераи? Быть частью их семьи со всеми болезненными ассоциациями?

– Нет,– отрывисто произнес он.– Я должен идти своим путем.

– Хорошо,– Блейн был разочарован.– Тебе лучше знать. Но обещай мне одну вещь. Если тебе когда-нибудь потребуется помощь, обращайся к нам. Не забывай нас, Эрл,– настаивал он.– Не забывай.

«Обещания,– подумал Дюмарест.– Благодарность принцев. Хорошо, может быть, Блейн не такой, как остальные. Он должен понимать, что он говорит. Но теперь?»

Он напрягся, чувствуя, как растет в нем злоба. Киклан украл у него любимую женщину. За это он заплатит. До сего времени ему не нравились алые одежды киберов и что они собой представляли. Теперь у него была причина для активной ненависти.