Алекс Орлов - Опасные союзники

– Чем-то разозлил.

– Давай уже рассказывай, зря, что ли, мы за тебя впрягались, пенек старый? – потребовал Бурраш, и Ламтак, слегка оттаяв, заулыбался, поглаживая бороду.

– Чего привязался, оглобля? Ну, хорошо, скажу. Они на рынке над карлицей издевались, а я заступился.

– И с этого все началось?

– Еще не с этого. Я их побил крепко, потом они привели еще десять бандитов, я и их побил. А когда они привели стражников, я незаметно убежал.

– И с этого все началось?

Ламтак вздохнул, все слова из него нужно было тянуть клещами.

– Нет, все началось, когда я их снова побил, когда стражники ушли.

– А зачем снова побил? Тебе показалось мало?

– Им показалось мало! – возразил Ламтак. – Они опять стали карлицу пеньком обзывать.

– Пеньком?!

– Вот именно. Я-то солдат, меня таким словом не проймешь, а она – плакала.

Так, за ничего не значащим разговором, они вышли из центрального города, миновали шумный район между двумя стенами и, наконец, оказались в пригороде, где не было мощеных улиц, а только пыль, конский навоз и длинные вереницы обозов. Тут Ламтак остановился и, повернувшись, взглянул на высокие городские стены.

– Спасибо тебе, Йоншир, за то, что кормил меня, – сказал он. – Может, еще свидимся.

– Ты бы лучше нас поблагодарил, что вовремя подоспели, – заметил Бурраш.

– Это, конечно, подоспели в самый раз. Но я на этой крыше с утра сидел, между прочим.

– Ну, извини, если бы знали, пришли скорее, однако мы к тебе по делу.

– По какому?

– По хорошему. Нам компаньон нужен, старый проверенный товарищ.

– Опять драться?

– А хоть бы и драться. Ты, как я гляжу, это дело вовсе не забыл, хоть и тюкал целый год одним молоточком.

– Ну и что с того, что молоточком? Работа хорошая, люди деньги несут, у кого нет – платят, кто чем богат. Я ни от чего не отказывался. Получалось хорошо, даже монетки копить начал, думал, через пару лет смогу жениться.

– На карлице, что ли? – усмехнулся Бурраш.

– Ну ты скажешь тоже! Карлица – человек, а мне нужна глинпа. В Йоншире, между прочим, свои гномы имеются, из очень хорошего рода. Из Бинда-Хорвардов. Слыхали про таких?

– Да откуда нам про гномов знать? – сказал Рони, покачиваясь в седле между двумя мешками Ламтака.

– Это да, – согласился тот. – Кстати, Рони, ты подрос, стал шире в плечах!.. А уж колотушкой как машешь – одно загляденье!..

– Спасибо, Ламтак, – смутился Рони.

– А ты, Мартин, такой опасный. Если бы ты мой ремень так смял, я бы, пожалуй, тоже испугался.

Мартин улыбнулся, но Ламтак был совершенно серьезен.

– Ладони у тебя небольшие, пальцы длинные, как у дворянина какого-нибудь, откуда только сила берется? А вот башмаки скверные, пьяный, видать, башмачник был, козелок, вон, подшит недавно, а уже поехал. Мы как на место прибудем, я тебе козелок перешью и носки вытяну, совсем другой вид у башмаков будет.

– Спасибо, Ламтак.

– Пожалуйста. А куда мы идем-то, в какое местожительство, Бурраш?

– В Пронсвилль.

– Опять?

– Что значит опять?

– В прошлый раз тоже шли в Пронсвилль.

– Прошлый раз так вышло, а в этот раз у Мартина с Рони там дом просторный имеется. И вообще, Ламтак, ты стал болтливым.

– Это ты меня разговорил, кочка болотная. А в городе я молчал как рыба, даже гвозди не называл.

– Как это не называл? – удивился Мартин. – Как же ты обходился?

– Не называл, и все. Клиент говорил: вбей сюда два гвоздя, подметка уже дышит. А я ему говорю – ага. И все. А сейчас я и вправду разболтался, но это потому, что давно вас не видел, а еще потому, что башмачник. Вот если бы был кузнец или того хуже – ювелир, тогда конечно, следовало бы помолчать. А башмачнику чего молчать? Я на войне столько лет молчал.

– А почему на войне молчал? – не понял Рони.

– Потому, что в бою орал, а после боя ел и спал.

Рони с Мартином посмотрели на Бурраша, ведь он тоже был солдатом.

– Да, Ламтак прав. Так на войне и было.

Какое-то время Ламтак молчал, видно было, что он заново переосмысливает свое теперешнее положение.

– Значит, опять воевать поедем? – спросил он, когда они отошли от города на приличное расстояние и впереди стали вырисовываться пологие склоны старых известняковых гор.

– Мартин предложил хорошее дело, – сказал Бурраш.

– Деньги платить будут?

– Еще какие.

– И какие же?

– Мартин сказал, что по пятьсот золотых на нос.

– Ох ты!.. – воскликнул Ламтак и покачал головой. Еще какое-то время они шли молча, сторонясь и пропуская возы, шедшие в город. Потом попили воды, передавая друг другу кожаный бурдюк. Ламтак тоже выпил, а потом сказал: