Стас Северский - Боец тишины (СИ)

беги и не оглядывайся.

Он гладит ее волосы, и она, как зачарованная, неотрывно смотрит в его глаза… как

зачарованная жертва.

– Я не могу уйти. Он не отпустит меня. И мне… мне просто некуда идти, гер Шлегель. И нет

никого, кто…

– У тебя есть друг. Уходи с ним – он силен и не так глуп, как кажется вначале знакомства.

– Войцех? Он мне – только друг. А Вольфу он – брат. Он пойдет с ним, а не со мной.

– Ты ошибаешься – он будет твоим любовником, как только ты дашь ему знак… только позови,

и он снова будет твоим любовником. Уговори его, убеди – и делай его руками все, что тебе

требуется. Пока “волк” верит вам обоим, – вы властны над ним… вы справитесь с ним вдвоем.

– Гер Шлегель, Вольф не доверяет ни мне, ни ему… ни вам – никому.

– Ты ошибаешься – он устал и, стоит тебе постараться усыпить его, уснет у твоих ног. Ты

знаешь его желания, – значит, в твоих руках сеть, в которую ты способна его поймать. Тебе

известно, что ему нужно, – значит, у тебя в руках цепь, на которую ты способна его посадить. С

твоей красотой и умом ты всемогуща. Один твой взгляд поставил меня на колени, Агнешка.

– Гер Шлегель…

– Молчи. Я не смею стоять и у твоих ног… я умираю, Агнешка. Но я надеюсь на то, что ты…

останешься жить. Я желаю… твоего счастья.

– О, гер Шлегель, я…

– Молчи. Я буду способствовать тебе, Агнешка. Ты сможешь вить из своего “волка” веревки.

Только ты должна рассказать мне все, что знаешь об этом страшном человеке.

– К сожалению, я ничего не знаю о Вольфе… только то, что он травил крыс и… Нет, я не знаю,

кто он… Он разведчик и защищает меня – это все, что мне известно.

Я сжал зубы и разжал кулаки, осторожно разгибая пальцы. Ясно мне, что он задумал. Искушает

невинную душу! Морочит разум боящейся до беспамятства девушки! Я метнулся к нему из

темноты. Кошачий прыжок – и я рухнул ему на грудь. Прижал коленями его руки, а рукой – его

горло. Нагнулся к нему и заорал ему на ухо, стараясь сбить его мысли с дороги так же неожиданно,

как сбил его с ног.

– Шлегель, не думай, что смерть от моей руки будит менее страшной, чем от этой заразы! Ты не

подступишься ни ко мне, ни к моей девушке, ни к моему бойцу! Я не позволю тебе разделить нас

распрей и выдать всех с головой!

Я перешел на едва различимый шепот, заставляя его прислушиваться, и снова закричал,

оглушая его, не давая ему сосредоточиться и собраться с мыслями.

– Не ты заберешь у меня все, а я – у тебя! Я заберу у тебя все, Шлегель! И твои шкуру! А

главное, – твою правду! Ты расскажешь мне все, что знаешь – обо мне, о моих людях!

183

Войцех продрал глаза от моего резкого крика и постарался отодрать меня от Шлегеля, не

отходящего от шока. Но я оттолкнул поляка, не отпуская пульса немца. Только Войцех, пользуясь

своей неимоверной силой, охватил меня медвежьим захватом и оторвал от готового говорить

Шлегеля, несмотря на мое отчаянное сопротивление.

– Ян, что ты?! Ты же прикончишь немца!

– Пусти, придурок! Он сейчас скажет! Пусти!

– Нет, Ян! Тебя по голове били! Ты убьешь его!

Я поник в руках поляка, понимая, что момент потерян, и немец, обретший четкость мышления,

больше ничего мне не сообщит. Агнешка, все еще прикрывая рот рукой, перевела полный ужаса

взгляд на меня.

– Вольф, ты можешь убить нас всех, но не можешь отрицать, что он сказал правду. Он сказал

правду, Вольф! Про все!

– Ему нельзя верить, Агнешка!

Войцех нахмурился, смотря на мрачно молчащего немца и сурово складывая на груди руки.

– Если так, надо его прикончить.

– Нет, Войцех. Мы его не тронем – он и так умрет. А мне нужно знать, как и когда он умрет… и

что он скажет мне перед смертью.

– Но он опасен, Ян.

– Он давит – всегда и везде. Он не позволяет вам заметить его давления и принуждает вас стать

врагами себе, а не ему… и считать врагами друзей, а не недругов. Но он не опасен для вас, когда вы

понимаете, как он делает вас опасными для себя. Главное, – не верьте его словам… не смотрите

ему в глаза, не слушайте его голоса. Иначе он заманит вас в ловушку – заставит вас выдать себя и

меня заодно. Пока вы все его приемы не изучите, он будет способен совладать с вами обоими –

управлять и тобой, Войцех, и тобой, Агнешка. Он вам на подкорку будет воздействовать, не давая

думать трезво и видеть ясно. Вы для него – ничто иное, как кролики для удава!

Глава 44

Подбрел к дороге – жду, блуждая в пролеске.