Ильяс Найманов: История кукловода

Проведя пленного до второго этажа, миновав несколько преградивших им дорогу недоброжелательно оглядевших Танцора свободовцев, Строгий довел таки его до Лукаша, невысокого крепкого мужичка, без особых знаков отличия одетым также с комбинезон «Страж Свободы». Выдающийся вперед подбородок, видимо ломанный три-четыре раза нос, в купе с зелеными глазами и темно-русыми волосами выдавали старого заслуженного волка, а ныне лидера группировки Свобода. Лукаш стоял опершись на старый стол выслушивая стоящего спиной к вошедшим собеседника. Несколько находящихся в комнате стульев видимо элементов еще местной мебели, игнорировалось обоими присутствующими. Картину дополняли два плохоньких шкафа, в приоткрытой дверце одного из которых Танцор разглядел висящие противогазы. Стол, впрочем, не занят был ничем кроме небольшой карты Зоны, прижатой с одной стороны книгой. Стены были обклеены неизвестно каким чудом сохранившимися и выцветшими обоями едва сохранившим некое подобие цветастого орнамента со следами уже позже образовавшихся подпалин, то ли от гашения окурков то ли еще от чего. Кивнув вошедшему Лукаш дослушал товарища, не спуская однако глаз с Танцора, мгновенно выхватывая все видимые ему и значимые детали. Строгий, дождавшись пока второй свободовец, закончивший разговор выйдет из комнаты сообщил Лукашу.

— Вот нашли на Дикой. Кличка Танцор. Цибуля псевдоплоть снял, когда она ему уже почти рожу жрать начала. На нас не дергался, по пути никто из ребят не опознал, — постояв несколько мгновений, собираясь что добавить, Строгий кивнул плечами дополнил, — говорит идейный… из этих, дезертиров долговских.

Лукаш сделал несколько шагов к пленному, неотрывно глядя ему в глаза. Танцор спокойно выдержал взгляд, опустив его за мгновенье до того момента, когда бы уже могло начаться психологическое противостояние между надсмотрщиком и пленным.

— Хо-ро-шо. — раздумывая произнес Лукаш, затем оценивающе оглядывая пленника, четко, словно каждым словом откалывал куски льда, произнес, приковав его к себе, в мгновенье ставшим холодным как вечная мерзлота и безжалостным взглядом. — Сколько наших убил?

Танцор вздрогнул, все методы допроса и противодействия допросу, полученные им в специальных службах и курсах на Большой земле сейчас были бы кстати, если бы врагу нужна была хоть что-то от него. Тогда бы он мог хитрить, уворачиваться, обещать, шантажировать, но суть данной ситуации была в том, что Лукашу не нужно было от Танцора ничего. Ничегошеньки. Он просто разглядывал рядового врага своей группировки, возможно сожалея, что никто из встреченных пленным ребят не опознал и не пришил того еще до встречи с ним. Собственно это же понимал и бывший долговец, особых вопросов к нему в принципе быть не должно, его выживание и выполнение основной задачи сейчас зависит только от того покажет ли лидер Свободы большой палец вверх или вниз. Причем для того оставить большой палец поднятым вверх не было ни одной причины, поэтому только вдруг вспыхнувшая симпатия Лукаша к бывшему представителю враждующей с ними группировки может дать ему шанс на спасение. Но каков этот шанс, кто может сказать?

— Трех- четырех, — ответил Танцор, — смотрел в прицел, наверняка не знаю.

Лукаш задумался.

— Давно в Зоне?

— Восемь месяцев, семь месяцев в Долге.

— Разговорчивый… — оценил Лукаш.

— Не особо, обстоятельства вынуждают, — ответил Танцор.

— Обстоятельства?! — не сдержал смеха Лукаш. Видно было что подобранное бывшем долговцем слово к его плачевному положению позабавило Лукаша, — и какие это обстоятельства, чтобы десять человек вышло из Долга, бросив ПДА? Не проще ли было просто застрелиться? Политические?

«Уже лучше», — рассуждал про себя Танцор глядя в грудь свободовцу, и холодно вычисляя схему работы с Лукашем, — «он уже посмеялся, значит заинтересовал, теперь мой ход, я же мать его профессионал!»

— Я сюда не на службу пришел, а в Зону, я то по образованию медик… военный. А тут мне голову запудрили Долг зовет, Долг дает… я ж тогда и не знал то про вас почти. Так думал террористы зеленые, панки радиацию из Зоны выносят. Ну и… согласился, еще и напарник мой помог. Теперь вот… но я ж не долговец, я плюнул и ушел.

Строгий стоя позади Танцора и выслушивая его, еле заметно кивал головой, соглашаясь. Подранный в нескольких местах и связанный пленник, тем не менее сохраняющий достоинство и честь практически в любой ситуации невольно вызывали уважение и сочувствие к такому неудачному для него стечению обстоятельств.