Руслан Мельников - Клинок и пламя

Невероятно! На лице Леи была улыбка. Вернее, жалкое ее подобие — вымученное, болезненное, но все же Лея пыталась улыбнуться, превозмогая нечеловеческие страдания. Пока только уголками губ, не открывая глаз.

Повелитель Камней поднял Видящую Иначе с зеленого ложа. И только теперь понял, что огненные стрелы Миях-хилла не коснулись ее тела. Значит, это были не стрелы? Шаман Грифонов всего лишь обездвижил Лею, парализовал ее, не желая или не имея возможности отправить свою жертву по Ту сторону Жизни. Неужели, стреляя, Магистр еще надеялся использовать Видящую Иначе в своих целях. Или…

Было и другое объяснение — столь же простое, сколь и нелепое: в спешке Миях-хилл спутал свое оружие с оружием мертвого Кхирия. Это вполне вероятно: миниатюрные топорики похожи друг на друга, как два зерна одного колоса. Но если первый нес смерть, то второй был лишен боевых огненных стрел. Осознавал ли, задумывался ли разъяренный Грифон, из какого он совершает свой первый выстрел? Вряд ли.

Лея распахнула глаза, взглянула на человека, державшего ее. Посмотрела по-особенному — не так, как раньше. Посмотрела? Посмотрела!

— Ле…

Повелитель Камней осекся. Видящая Иначе действительно смотрела на него. Именно смотрела. И… видела! Талисман перестал быть Талисманом. Духи не могли больше претендовать на Лею.

Но как?! Почему?! Ответ пришел сам по себе: да потому, что выстрел Миях-хилла завершил то чудовищно болезненное исцеление, которое шаман Грифонов начал в недрах Истинного Демона. Шокотерапия — так, кажется, называлось жуткое колдовство Магистра.

— Коури… — Слабая рука чуть коснулась лица Повелителя Камней. Совсем как тогда, когда он сидел, затаив дыхание, у запретного порога ее хижины. И совсем иначе.

— Я вижу тебя, Коури!

Он смеялся, он хохотал. Безумно. Весело. Громко. Долго. И так сильно, что вынужден был положить свою драгоценную ношу на землю, чтобы не уронить.

Он хохотал, глядя то на треснувшую, все еще дымящуюся неуспокоенным вулканом громаду Истинного Демона, то на Лею. И она улыбалась тоже. Глаза ее жадно осматривали мир, который никогда раньше не видели.

— Здесь красиво, Коури, — произнесла наконец девушка. — Красивее, чем я думала.

Лея с любопытством взглянула на зияющую неподалеку яму. Груда камней, свежевырытая земля и куча влажной глины на краю провала выглядели совсем не живописно.

— Помоги мне, Лея, — сказал Коури. — Нужно убрать грязь.

Он спихнул в так и не достроенную Погребальную Пещеру первый ком глины. И первый камень. Самый тяжелый. Самый грязный.