Стас Северский - Последний день может стать первым

Август на исходе, и меня уже начинает бить дрожь. Скоро ударят заморозки — ударят резко и со всей силы. Моя форма не рассчитана на длительное пребывание на морозе. Основная функция термоизолятора — прятать меня от термоискателей врага. Скоро поднимется ледяной ветер, и все здесь погребет снег… Ничего, в Шаттенберге не так уж холодно — и не к такому морозу привык. А вот Ивартэн — это морозилка…

Не отпускает меня ледник — вернусь и, скорей всего, там и останусь… Хорошо, что Штрауб не успел вышибить из меня мерзлый дух. Солнце прогревает его территории, разгоняет снега ручьями… Там растут темные, густые синие ельники… Лес вообще плохо приживается, хоть и адаптирован — отторгается постоянно. Мхи приспособились куда лучше — их даже корректировать не нужно. Но как-никак — на территориях Штрауба растет лес… Штрауб — наша жизнь…

Пока я отрешенно рассматривал противоположную стену, мой браслет засек термоактивность на грани восприятия. Интересно…

В темном дверном проеме застыла высокая, гордая фигура «защитника»: его глаза блекло, еле заметно, светятся то ли белым, то ли голубым светом. Есть в этом что-то зловещее. Нет — неверно… Стереотипы подавляют объективное восприятие окружающего, а аналогии контролируют непредвзятость. Это как служба внутренней безопасности — без нее никак, но и на нее должна быть управа.

— D40, у меня термоактивность…

— Это открытый огонь.

— Кто-то же его развел. Здесь нет горючих материалов, и самовозгорание невозможно. А браслет не показывает больше ничего. Может, после взрыва?..

— Нет, это не сбой. Тот, кто развел костер, — вне зоны восприятия или защищен.

— Сейчас проверим…

Бреду за «защитником» — подходим к месту, откуда исходит сигнал. Стемнело окончательно, но фонари мы не зажигаем. В прозрачном воздухе мерцает Большая Медведица. Вдали взвивается в небо зарево прожекторов.

Где-то здесь… Ментальной активности нет, термоискатель указывает только на огонь… Вряд ли кто-то мог уйти, не затушив костер. Что-то тут не то… Панели на руках «защитника» отходят, он готовит излучатели. Проверяем…

— S9, есть визуальный контакт.

Действительно, в пустом окне подрагивает оранжевый свет. Забрались на первый уровень строения на другой стороне улицы, встали возле широкого окна: пустые глазницы двух зданий в упор смотрят друг на друга, создавая ощущение немого напряженного противостояния. Отсюда просматривается комната и часть темного коридора за отключенными дверями. Трое офицеров в черных шинелях сидят на полу возле небольшого костра… Сфокусировал прицел на освещенном окне… На ментальную активность излучатель не наводится. Люди совершенно неподвижны — словно уснули, дожидаясь ужина. Над костром установлена спица от статичного монитора — на нее нанизана… колбаса! Палец на спуске чуть дрогнул… надо быть осторожнее.

Колбаса уже покрылась поджаристой корочкой, над ней клубится чадный дымок — подгорает… Надо сосредоточиться. Трое людей — офицеры S7 или S9… черные шинели… Они из службы внутренней безопасности… Говорят, что уйти от людей службы внутренней безопасности могут лишь такие же нелюди, как они, но я-то прекрасно знаю, что это не так. Черт, ничего толком не видно. Никакого освещения, кроме дрожащего неровного света огня… На стенах — огромные, черные тени. Офицеры как бы проваливаются спинами в эти тени. Мои уставшие мозги все это сбивает с толку. Их излучатели не активны, но оружие заряжено и на ждущем режиме. Если нас засекли, то уже давно… Значит, ждали — наблюдают. Они для меня открыты — подпускают…

Костер на мгновение вспыхнул, пламя поднялось, озарило лица людей… Одно мгновение, но мне достаточно, чтобы понять, что с ними что-то не так…

Колбаса подгорает — чадит!.. Ветерок уже доносит до меня ее запах…

— S9, убери палец со спуска. Нет ментальной активности. Термоискатель не распознает людей. На них нет защиты.

Я усилием воли отогнал мысли о колбасе и присмотрелся к этому офицерскому собранию повнимательнее.

— Раз они не регистрируются, значит, наши системы дают сбои.

— Нет.

— Тогда получается, что они в глубокой коме.

В подтверждение моему скепсису, один из них поднялся и подошел к окну, положив руки на узкий подоконник. Он нас не видит, но смотрит, будто мы на свету прямо перед ним… Точно, офицер из службы внутренней безопасности… только его шинель…

— Постой-ка… На них черные шинели союзников…

— Да, S9, это парадная форма офицеров подземных штурмовых отрядов RSSR начала войны.