Стас Северский - Историк

Радеев протянул Стагу скрипнувшего от волнения Шлака…

— И не помышляйте достать данные, свидетельствующие против моего сотрудника, из памяти, прописанной моим сотрудником!

— А я возьму данные не у него, а у объекта, на котором он находился, исполняя задание вашего сотрудника… Вы же знаете — и у стен есть глаза и уши…

— У стен, имеющих глаза и уши — есть и зубы, Радеев! Не вмешивайтесь в наши дела!

— Да вот я уже вмешался… Заварили вы здесь кашу, и я сразу в нее вмешался… Теперь расхлебывайте все до конца — вместе со мной… А я не масло, которым кашу не испортить — я ложка дегтя в бочке меда, так скажем…

Теперь Радеев мой с головой. Теперь он уверен, что подкопался под меня, что скоро я провалюсь в его подкоп — в его подземелье… А главное — он и понятия не имеет, что уверенность именно этого рода мне от него и нужна изначально. Он отвлечется от моих дел, позволив мне завершить начатое без его надзора, — без его помех, еще и — с его помощью. Он поможет мне отвлечь Стага, как Стаг поможет отвлечь его. Радеев показался генералу во всей красе, неприкрытой никакими правилами приличия, и Стаг ему этого не простит. Генерал ему еще и старое припомнит — да так, что они оба позабудут про то, что никто на меня никакого компромата ниоткуда и никогда не получит, что компромата на меня — просто нет. Подумаешь, заловили несмышленого «щенка»… Шлак мой «щенок», но и его память — моя…

Радеев ждет, что память Шлака откроет ему мои распоряжения или что я перепишу память Шлака, что он узнает про это и использует это против меня… Но мне не придется делать этого — это предусмотрено программой, не сохраняющей в жесткой памяти моего подручного моих распоряжений, переданных определенным кодом. Мои приказы стираются через считанные часы, разрушая и отзывающуюся на них память, уничтожая все следы установки и выполнения задачи. А спутанные испугом мысли потерянного «щенка», ссылки на показания дежурного офицера и техники наблюдения ничего не разъяснят, а лишь — запутают все… Зная о нетерпимости Стага к контролю службы безопасности, я спокоен. Наши объекты настроены на наблюдение им — Стагом — без учета требований DIS о строгом соблюдении верхних ступеней контроля. Нашим объектам не поставлена задача прослеживать все наши помыслы…

Конечно, Радеев узнает, что в это время в этом месте запросили эту линию связи кодом компьютера центра управления, но ему не удастся установить — запросил линию компьютер или Шлак — подтверждающей открытие линии информации не хранит ничья память. И пусть он поймет, что это сделал Шлак — он этого не докажет без точных данных… А я стану напирать на то, что за этим офицером, проходящим конечный контроль, сейчас следит наша техника, дающая сбои в эти тяжелые для нас времена. И Стаг заставит его искать неисправности переустановленной задачи, разработанной специально для снабжения солдатами и офицерами северных укреплений. И пускай он ищет пропущенные расчетчиками недоработки, понимая, что это ни к чему не приведет. Он концов не найдет, несмотря на то, что нашел начало. Просто, начало этих концов — середина нити, растянутой в разные стороны. Пойдет он по ней в одну сторону — уйдет от другой, поймает он один ее конец — упустит другой… А сложить в один два конца для него так же непосильно, как сложить в одну две точки пространства.

Радеев с кислой ухмылкой скосил на меня прищуренный в щелочку глаз, блеснувший из-под припухшего века…

— Ну почему же непосильно?.. Очень даже в моих силах…

— О чем это вы, Радеев?

Радеев сложил ворот шинели стяжка к стяжке…

— Чем же это для вас не пространство?.. Чем же это для меня не ваши мысли?..

— Наглядно.

— Пусть я ваши мысли не читаю, но некоторое понятие, о чем вы думаете, имею… Признаться честно, я вам дал не верную оценку…

— Недооценили.

— Нет, скорее, переоценил… А вот вы меня — недооценили… Не выдался у нас с вами торг… Но это не беда — мы выставим новые цены и начнем снова… Только вот, боюсь, ваш генерал меня с этих торгов выставит…

— Мы здесь торгов не ведем. Души — не товар, Радеев…

— А что же?.. Они не бесценны… Вы даете и берете их не даром, как и мы… Мы ведь с вами похожи… Мы одной крови — одного поля ягоды, так скажем…

— Может, боги и одной крови с дьяволами, но стоят они на разных полях…

— Нет, поле произрастания у всех, так сказать, ягод — одно… Это — жизнь…

— Тогда у нас действительно много общего и объединяющего.