Виктор Глумов: Чистилище. Живой

– Когда чукча приехал в Москву, он узнал, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс – не четыре человека, а два, а Слава КПСС – вообще не человек.

Таня не поняла, почему Карташов смеется, а Сталкер снисходительно улыбается. Андрей разозлился на Короля, который не имел права издеваться над Таней, и объяснил:

– Тань, ты смешала синее, горячее и красивое. А ты, Король, хоть знаешь, что такое кэпээсэс? Или бабка анекдот рассказала, а объяснить забыла? Сталкер, извини… Конечно, ты охрененно крут. Но незаконное хранение оружия – это реальный срок. Завтра ты поссоришься со мной или с ним, – он кивнул на Карташова, – и к тебе придут из полиции. Необязательно даже ссориться. Мы проболтаемся по пьяни, да мало ли что может случиться.

Сталкер, который был на полголовы выше Андрея и на два года старше, слушал его, как строгого родителя: опустив голову и сцепив руки в замок. Потом отнес автомат в сейф, запер, а ключи положил на стол.

Андрей сообразил, что портит праздник, и смолк. Карташов решил разрядить атмосферу:

– А теперь последние новости радио «Апокалипсис»! С вами Бешеный Макс! Итак! – Он покрутил верньеру.

Сквозь шелест помех прорвался пронзительный крик, распадающийся на многоголосый хрип, словно умирали тысячи невидимых существ. По спине продрал мороз, захотелось бежать от душераздирающих воплей на край света.

Сталкер выключил радио и поморщился:

– Вот уж спасибо вам, камрады, за позитив!

Карташов крякнул, подхватил рюкзак и сказал:

– А кто со мной – шашлык делать? А то дождь пойдет и все испортит.

Король проговорил со скучающим видом:

– Ты иди пока место искать, мы через пять минут подтянемся.

– Ага, а то мне костратор нужен…

Король захохотал, топая ногой. Таня прыснула в кулак и глянула на Андрея:

– Среди нас есть будущий хирург!

Карташов поспешил исправиться:

– Специалист по костру то есть. Ну вас… то есть нас и наш черный медицинский юмор!

Он исчез за дверью, донеслись его шаги и голос:

– Блин, по-моему, опозда…

Последовал звук, словно упал мешок картошки: шлеп! И едва слышно – хлоп-хлоп-хлоп-хлоп. Сначала Андрей подумал – неуклюжий Карташов уронил рюкзак, и он скатился по ступенькам, и сейчас любовно замаринованное мясо погибает на грязном бетонном полу. Король вскочил, хлопнул по столу:

– Твою мать, Серега! Шашлык жив?

Ответа не последовало. Но Андрей слышал, что Карташов все еще там, на лестнице: шелестит одежда, что-то постукивает, будто сопящий приятель нервно тарабанит пальцами по бетону.

– Серега? – Король насторожился, вытянул шею.

Андрей тоже полагал, с Карташовым что-то не так, но пока не мог сообразить, что именно. Что-то снова шлепнулось, ударилось о металл дверного косяка, и Карташов захрипел, словно его одолевал астматический приступ… Нет, так бьются в конвульсиях эпилептики. Да, точно!

Таня первой сообразила, что делать, метнулась к выходу и крикнула из-за двери:

– О, боже! У него судороги! Деревяшку мне – срочно… О, господи…

Андрей схватил алюминиевую столовую ложку и уже рванул на помощь Тане, но встревоженный Сталкер, нависающий над столом, вдруг ахнул, схватился за горло, его ноги разъехались, он плавно осел на пол, вытянулся, дернул головой. Глаза налились кровью, жилы на шее вздулись. Его выгнуло дугой, как выгибает больных столбняком, ноги задергались.

Не было времени думать о причинах припадка, Андрей оседлал Сталкера, попытался открыть ему рот. Чтобы Сталкер не откусил себе язык, следовало всунуть ему между зубов ложку. Но, похоже, было поздно: на губах пузырилась розовая пена. Зрачки закатились, между векам краснел белок, весь в пятнах кровоизлияний.

Как Андрей ни старался, ему не удавалось раскрыть рот Сталкера, все силы уходили на то, чтобы удержаться на скручиваемом судорогами теле. Рядом корчился и хрипел Король, но Андрей не мог разорваться и помочь всем, сосредоточился на Сталкере, и Король выпал из его поля зрения.

Что за чертов розыгрыш?! Отчего вдруг молодые, здоровые парни… И тут в голове словно включилась кнопка тревоги, на белом фоне запульсировало алым слово-осознание: ПАНДЕМИЯ.

Пронзительный, душераздирающий крик Тани заставил Андрея оставить Сталкера и броситься на помощь самому дорогому в мире человеку.

На бетонном пятачке было темно, и Андрей никак не мог понять, что происходит, что за человеческий клубок перед ним и почему кричит Таня. Руки, ноги, головы, алчное рычание голодного зверя.

– Убери его от меня! – взмолилась Таня. – Гена… Гена-а-а!