Роман Злотников - Грон. Трилогия

Она остановилась в двух шагах от Грона и впилась глазами в его лицо. Они молча смотрели друг на друга, потом Посвященная разлепила губы и хрипло произнесла:

— Ты?!

Грон медленно кивнул. Эсмерея оторвала глаза от Грона, обвела взглядом окружающие склоны и снова повернулась к Командору:

— Что это значит? Грон пожал плечами:

— Я сдаюсь.

В глазах Эсмереи промелькнуло изумление.

— Что ты задумал? Грон усмехнулся:

— Ты же не настолько наивна, чтобы ожидать от меня, что я расскажу тебе это? Тебе достаточно знать, что мы не враги и ты появишься у подножия Скалы с пленником, привести которого обещала. — Он сделал паузу, давая ей время вдуматься в смысл его слов, и заключил: — Я думаю, ты представляешь, ЧТО тебя ожидает, если ты вернешься в Скалу БЕЗ меня.

У Эсмереи перед глазами мелькнуло перекошенное лицо Гнерга и полные зависти и злобы глаза Наблюдателей Кира и Ллира… Она облизала сухие губы и медленно кивнула:

— Что ж, если это не засада… Грон мотнул головой:

— Не бойся, до самого подножия Скалы на вас никто не нападет. Даже горцы или разбойники.

Эсмерея смерила Грона настороженным взглядом и вдруг, повинуясь какому-то странному душевному порыву, произнесла:

— Ты идешь на верную смерть. Твои люди не смогут проникнуть в Скалу.

Грон снова пожал плечами:

— Это моя жизнь и моя смерть, и я сам решаю, как ей распорядиться…

Когда они подошли к выстроившимся ровным четырехугольником горгосцам, вперед выступил центор. Окинув Грона ненавидящим взглядом, он повернулся к Эсмерее:

— Зачем ты его привела?

Посвященная замерла, но Грон лишь усмехнулся и покачал головой:

— Похоже, ты что-то не понял, центор. — Видя, что до горгосца никак не доходит то, что случилось, Грон пояснил: — Она для тебя снова — Госпожа. — Последнее слово он выделил особо уважительной интонацией.

Центор набычился:

— Чего-о?

Грон, покачав головой, повернулся к Эсмерее:

— Жаль, но он слишком туп.

Та молча кивнула и, сделав шаг вперед, неожиданно полоснула по горлу центора остро отточенным лезвием своего стилета. Центор отшатнулся, но было уже поздно. Он вскинул руку к разрезу, поднес свои залитые кровью пальцы к носу и тупо уставился на них взглядом. Горгосцы ошеломленно смотрели на своего командира. Центор вскинул голову, его лицо перекосилось, он взревел и ударил Эсмерею мечом… вернее, хотел взреветь и ударить, но вместо рева из располосованной глотки вылетел лишь приглушенный сип, а рука так и не смогла закончить замах, выронив внезапно потяжелевший меч. Горгосцы качнулись вперед, верный Сбагр гневно зарычал, но его перебил спокойный голос Грона:

— Не стоит в очередной раз проверять меткость моих арбалетчиков. — Эти слова всех отрезвили, а Грон продолжал: — Ваш центор сам выбрал свою судьбу. У него до последнего мгновения был шанс ее изменить, но он этого не сделал. С вами все может быть по-другому.

Горгосцы некоторое время напряженно размышляли над словами Грона, затем Сбагр глухо спросил:

— Твои люди не будут нас убивать? Грон отрицательно качнул головой:

— Нет. Я это запретил. Впрочем, я могу представить несколько вариантов, при которых они осмелятся ослушаться моего приказа. Так что будьте… внимательны.

Сбагр несколько мгновений буравил Грона сузившимся глазами, потом коротко кивнул и приказал:

— Отбой. Разойдись. — Демонстративно игнорируя Грона, он повернулся к Эсмерее и с коротким поклоном спросил: — Когда выходим, Госпожа?

Эсмерея посмотрела долгим взглядом на Измененного и произнесла:

— Немедленно, Сбагр, немедленно.

Грон немного успокоился, лишь когда они сошли наконец с черного круга шириной примерно в две сотни шагов, опоясывающего эту одинокую скалу. На круге этом не было ни песчинки, он сиял глубокой матовой чернотой, а песок рядышком с ним был несколько темнее, чем везде в пустыне. Эсмерея объяснила ему, что это пепел от сгоревших обитателей пустыни, всяких там сусликов, тушканчиков, змей, ненароком заползших на круг и испепеленных им. Этот пепел копился веками, тысячелетиями, так что теперь он впитался в песок, заставив его изменить свой цвет на грязно-серый. Поэтому всю дорогу, пока они шли через круг, Грон ждал, что вот сейчас полыхнет и от их отряда останутся только кучки черного пепла, которые ветер вновь сметет на песок, и тот еще больше изменит цвет. Ведь это было бы самое простое решение. Конечно, он сотню раз просчитал, что и как думает Хранитель и как он должен поступить в той или иной ситуации. Но все эти расчеты базировались исключительно на субъективных оценках личности Хранителя, которые Грон узнал из обстоятельных протоколов Слуя, от старухи-траммки и от самой Эсмереи. А субъективные оценки очень приблизительны. Так что строить планы на их основе — дело очень рискованное. Но у Грона не было другого выхода…