Мария Симонова - Привычка умирать

— Это что еще за гроб? — спросил милиционер, поблескивающий сержантскими нашивками, пока меня, сорвав с насеста, грубо заковывали в наручники.

— Это регенотрон, новейшая модель. В нем находится мой отец, его только что вылечили от аспида…

Повисла тишина, однако хватка на моих локтях не ослабла, и я поспешил продолжить, почти скороговоркой:

— Первый случай излечения! Я вез его домой и случайно вляпался в эту заваруху. Он пока в коме и может погибнуть, если вовремя не подзарядить батареи капсулы. Прошу вашей помощи и содействия в спасении невинного человека!

Как жаль, что при мне не было сейчас инспекторского документа, так напугавшего в свое время оперативников! Зато строжайшая секретность, окружавшая прибор, которую так клял Алекс, сейчас работала на меня; они, разумеется, были наслышаны о бессмертии, но никто из них ведать не ведал, на что похожа обессмерчивающая система. Их воображение, как пить дать, не шло дальше поглощения специальных таблеток или нашумевшего в прессе эликсира.

— Проверим, — скупо уронил сержант и отдал распоряжение своим людям переносить “этот 1 роб” в вездеход.

Вообще-то я рассчитывал запрячь милицию, чтобы с их помощью доставить инфинитайзер прямо до своей виллы. По крайней мере я был уверен в том, что они не рискнут в него заглядывать. Но меня, вопреки надеждам, привезли в опорный пункт, уже забитый арестованными; здесь же оказалась вся компания, помогавшая мне в спасении папаши. Не ушел и здоровяк, так что зря я считал его подлецом и трусливой сволочью, гак и не приславшей мне подмоги. Не мог он этого сделать, ввиду беспрецедентной сегодня на Витебске оперативности органов в вылавливании мятежного элемента.

Шестеро милиционеров, надрываясь, внесли саркофаг и поставили его на свободное пространство перед столом дежурного.

— Откройте капсулу! — приказал мне сидевший за столом капитан, выслушав донесение сержанта. Перед ним на столе уже лежал документ на “Реанимационную капсулу, модель Р-3002” с гарантией, заранее мною заготовленный, вытащенный сержантом из моего кармана.

— У меня руки скованы, — сквозь зубы сказал я. — И потом, ее нельзя открывать. Это нарушит процесс регенерации.

— Снимите с нею наручники, — бросил он конвойному. Меня тут же расковали и грубо подтолкнули к саркофагу.

— Что же вы делаете, сволочи! — закричал из-за решетки здоровяк. — Там же его отец, я могу это подтвердить!

Теперь я не сомневался, что этот обязательно прислал бы мне помощь. Если бы мог.

— Откройте капсулу! — повторил капитан, сверля меня ненавидящим взглядом.

“Все равно они ее откроют, — подумал я — Прикажет кому-нибудь из чинов помельче. Лучше уж самому. А потом как-нибудь выкручусь. Сказать, что папу заложили в соседний саркофаг, и обрадоваться до слез. А этот, конечно, забрать для замены…”

Я подошел, привычным движением отключил запирающую систему. Крышка тихо поднялась, и я застыл перед саркофагом, мысленно роняя челюсть. В моем реанимационном гробу лежал человек. В оглушительной тишине я глядел на то, как он открывает глаза и с кряхтением садится. Хорошо, что мои руки временно онемели, иначе я бы не удержался и протер глаза: в гробу прямо передо мной сидел Отто Грабер, совершенно голый, и молча, испуганно таращился на меня.

— Я же говорил вам, что там его отец! — с радостным удивлением закричали из-за решетки. — А этим мудакам повсюду мерещатся наркотики!

Неожиданное объяснение горячего участия здоровяка в судьбе моего саркофага вернуло происходящему ощущение реальности.

— Батя! — прохрипел я, отмирая. И заключил Грабера в крепкие сыновние объятия.

Трудно передать, как хотелось Гору отправиться к Краю и лично убедиться в успешном завершении дела. Но пока это было слишком рискованно. Взрыв склада спровоцировал в Управлении закономерные вопросы: почему советник лично участвовал в операции и доставил секретную аппаратуру на аварийный склад? Как могло случиться, что взрыв произошел почти сразу после ее доставки? И можно ли считать такие совпадения случайными?

Гора даже на сутки отстранили от работы, но он заранее так выстроил стратегию защиты, что реальных зацепок, по которым ему можно было бы предъявить обвинение, попросту не имелось. Да, подозрения оставались, и инспектор из Внутреннего Контроля готов был голыми руками перерыть руины склада. Каково же было удивление Гора, когда сам генерал Лосев прикрыл дело, удовлетворившись результатами предварительного расследования!