Джон Ринго - Герой

Услышав пронзительный вопль, Тирдал застыл. Когда раздалась беспорядочная пальба из пистолета, он высунулся из-за камня, оценил красоту сцены и приготовился ждать. Да уж, Кинжал попал. Любопытно сравнить его способности в подобного рода битвах с дархельскими. Но не стоит лишний раз высовываться. Надо дождаться окончания действа. До Тирдала доносились хруст ломаемых веток, вопли, проклятия, выстрелы. Когда он внимательнее прислушивался к звукам схватки, то различал щелканье челюстей и шуршание многочисленных ног. Пульсар, вспомнил он, не причиняет никакого вреда суперхитину, а Кинжал, кажется, пытается найти себе какое-нибудь укрытие или убежать. Это лишний раз доказывает, что снайпер слишком слаб и труслив, чтобы совершить что-нибудь действительно героическое. Его физическая сила и храбрость перечеркивались трусостью моральной. И вот теперь это… Постепенно крики ослабевали, выстрелы звучали все реже, и вот уже Тирдал слышал только слабые стоны и щелканье челюстей.

Когда сенсат покинул укрытие, вокруг царила сверхъестественная тишина. Похоже, Кинжал и насекомые разобрались друг с другом. Некоторые жуки в испуге убежали, другие торопливо поедали оторванные от стрелка куски.

Осторожно перейдя поток, сенсат направился к месту разыгравшейся драмы. Найти его по вытоптанной и окровавленной траве было просто. Тирдал бесшумно шел, пытаясь проникнуть в мозг Кинжала, и обнаружил там лишь средоточие индивидуальности, ничего больше. Человек в критическом состоянии. Наконец дархел приблизился к месту битвы вплотную, держа пистолет наготове на тот случай, если появится какая-то новая угроза. Способности сенсата почти не использовались, железа жестко контролировалась, чтобы смерть врага не повлекла за собой линтатай.

Несколько брошенных камней и пистолетных выстрелов разогнали оставшихся жуков. Они злобно скрежетали челюстями, но покорно разбегались, принимая Тирдала за более крупного падальщика. Они знали свое место и уносили ноги, таща в жвалах недоеденное мясо, отправляясь на поиски новых средств пропитания.

Распластанный, окровавленный, Кинжал представлял собой жалкое зрелище. Тирдал оттолкнул винтовку снайпера от его дергающейся, искромсанной руки. Пульсар и так уже лежал поодаль, до сих пор зажатый в оторванной кисти предателя.

Предатель, отступник, изменник, ренегат… У людей много слов, относящихся к подобного рода преступникам. И люди презирают дархелов, которые всегда верны слову чести, верны любому договору или обещанию, у которых в языке даже нет таких понятий, как «надуть», "объегорить", «зажидить»… Последнее слово имеет какое-то отношение к безнравственной концепции расизма, столь распространенного среди людей. Стоит на досуге выяснить, какое именно. Тирдал пока еще не понимал психологической подоплеки этой концепции, но у него впереди много времени…

Однако ближе к делу. Сенсат смотрел на врага какое-то мгновение, потом улыбнулся особой дархельской улыбкой: во весь рот, обнажив все зубы. Ухо у него задергалось. Потом он стал накладывать кровоостанавливающие жгуты на изуродованного человека. Все-таки сенсат был еще и полевым врачом.

К Кинжалу возвращалось сознание. Уцелевшие части тела были сплошная рана, сплошная боль. Под черепом словно одна за другой взрывались гранаты. Пахло кровью, мочой, разлагающейся плотью. Его плотью. Яркий свет бил в глаза. Пытаясь заслонить их, снайпер обнаружил, что на правой руке не хватает кисти. Культей он заехал себе по щеке, оставив на лице тошнотворного вида сгусток крови. Рука почти не болела: профессионально наложенный жгут убивал ощущения. А вообще казалось, что внутри тела кишат мельчайшие насекомые, жалящие при каждом удобном случае. Левая нога была оторвана до колена, как обнаружил Кинжал, попытавшись перекатиться на другой бок. Все тело разделилось на множество очагов боли, которые требовали к себе постоянного внимания мозга, что было невыносимо. Нога тоже перевязана. Вообще, все раны – рваные, резаные, даже самые мелкие – были тщательно перевязаны, но не обезболены. И только железный самоконтроль преобразовывал безумные, дикие крики в едва слышное хныканье. Каждое прикосновение твердой веточки или острой травинки вызывало очередной стон. Глаза были застланы красной пеленой, и Кинжал не знал, то ли он видит свою боль, то ли просто в глазах стоит кровь.

Скоро здесь появятся другие насекомые, более крупные. Их привлечет запах крови. Не обычной, а человеческой. Нужна винтовка. Где-то глубоко внутри себя Кинжал расплылся в улыбке, что никак не отразилось на его изуродованном лице. Поганый эльф так и не смог его убить! Лицо было искажено безумной гримасой. Даже одной левой он сможет стрелять.