Морган Райс - Первая Арена. Охотники за головами

– Ты мне нравишься, – заключает он.

Он смотрит прямо на меня, высказывая свою оценку, и я начинаю чувствовать себя все больше и больше не в своей тарелке, приготовившись ко всему, что может произойти.

– Посмотри на себя, – продолжает он. – Всего лишь девчонка. Глупая молодая девчонка. Даже не большая и не сильная. У тебя едва ли есть какое-то оружие. Как же тебе удалось убить стольких моих людей?

Он качает головой.

– Это потому, что у тебя есть сердце. Вот, что действительно ценно в этом мире. Да, вот что ценно. – Он внезапно рассмеялся. – Но ты, конечно, не преуспела. Да и как ты могла. Это МОЙ город! – взвизгивает он, трясясь всем телом.

Пока он сидит там и дрожит, мне кажется, что проходит вечность. Ощущение тревоги у меня усиливается: да, моя судьба несомненно в руках у маньяка.

Наконец, он прочищает горло.

– Твой дух силен. Почти как мой. Меня это восхищает. Этого достаточно, чтобы захотеть убить тебя быстро, вместо того, чтобы долго мучать.

Я с трудом глотаю; мне не нравится, как он это сказал.

– Да, – продолжает он, глядя на меня. – Я вижу это в твоих глазах. Дух воина. Да, ты совсем как я.

Я не знаю, что такого он увидел во мне, но молюсь, чтобы я не была ничем на него похожа.

– Встретить такую, как ты, большая редкость. Немногим удается здесь выжить все эти годы. Не у многих хватает духа… Поэтому вместо того, чтобы казнить тебя сейчас, как ты заслуживаешь, я собираюсь наградить тебя. Я предлагаю тебе превосходный подарок. Я дарю тебе свободу воли. Право выбора.

– Ты можешь присоединиться к нам. Стать одной из нас. Охотником за головами. У тебя будет любая роскошь, какую ты только сможешь вообразить – больше еды, чем ты можешь мечтать. Ты будешь руководить отрядом охотников за головами. Ты хорошо знаешь местность. Те горы. Я могу тебя использовать, да. Ты будешь руководить экспедициями, брать в плен оставшихся выживших. Ты поможешь увеличить нашу армию. И взамен ты будешь жить. Жить в роскоши.

Он замолкает, глядя на меня, по всей видимости, ожидая ответа.

Конечно, мне становится тошно даже от мысли об этом. Стать охотником за головами. Ничто на свете я не презираю больше, чем это. Я открываю рот, чтобы ответить, но во рту так пересохло, что я не могу произнести ни звука. Я откашливаюсь.

– А если я откажусь? – спрашиваю я. Слова прозвучали мягче, чем я бы того хотела.

Его глаза широко открываются от удивления.

– Откажешься? – повторяет он. – Тогда ты будешь сражаться на арене до смерти. У тебя будет ужасная смерть ради нашего удовольствия. Это второй вариант.

Я думаю изо всех сил, напрягая мозг, стараясь выиграть больше времени. Я ни в коем случае не приму его предложение – но мне нужно придумать, как отсюда выбраться.

– А что насчет моей сестры? – спрашиваю я.

Он откидывается на спинку и скалится.

– Если ты присоединишься к нам, я освобожу ее. Она будет вольна вернуться в глушь. Если ты откажешься, она, конечно, тоже отправится на смерть.

Сердце б у хает у меня в груди от этой мысли. Бри все еще жива. Если, конечно, он говорит правду.

Я соображаю. Захотела бы Бри, чтобы я стала охотником, если это спасет ей жизнь? Нет. Бри никогда не согласится, чтобы я стала ответствена за похищение других мальчиков и девочек, отбирая их жизни. Я сделаю что угодно, чтобы спасти ее. Но не перейду черту.

– Тебе придется отправить меня на смерть, – произношу я наконец. – Я никогда не стану охотником за головами.

Толпа шелестит, а лидер выпрямляется и ударяет ладонями по ручками кресла. В комнате мгновенно снова становится тихо. Он встает, угрожающе глядя на меня сверху вниз.

– Тебя отправят на смерть, – рычит он. – А я буду наблюдать за этим с первого ряда.

Меня отводят обратно по коридору, все еще в наручниках. В пути я не могу не задуматься, верное ли решение я приняла. Не пожертвовав своей жизнью – но пожертвовав жизнью Бри. Может быть, надо было согласиться ради нее?

Отказавшись, я практически подписала ее смертный приговор. Меня разрывают угрызения скорости. Но все же я думаю, что Бри предпочла бы умереть, чем видеть, как вредят другим людям.

В каком-то оцепенении я иду снова по коридору, по которому пришла, и размышляю, что станет со мной теперь. Ведут ли они меня на арену? На что это будет похоже? И что станет с Бри? Они действительно убьют ее? Убили ли они ее уже? Забрали ли они ее в рабство? Или, что хуже всего, ее тоже заставят биться на арене?