Алексей Штейн - Ландскнехт. Часть вторая

Не успел дойти обратно до наших — наткнулся на свежего и бодрого Кане. Как и не синячил вчера, огурцом. Вытянулся, стукнул каблуками, козырнул. Капитан остановился, посмотрел задумчиво, спрашивает:

— Пришел в себя? Жрал с утра?

— Так точно, вашбродь!

— А почему не в форме? Вчера я ж велел получить?

— Виноват, вашбродь. Мне, если со всеми в атаку идти — неохота выделяться, мишенью быть. Форму получил, расписался. Но оставил в обозе — и, обнаглев малость, добавляю — В полном соответствии с Уставом, нарушения нет!

— Ну — ну… В атаку, значит, собрался? А?

— Не могу знать, вашбродь. Но если придется — лучше так. А если не придется, то опять же — чего мне тут форму пачкать. Пусть пока в обозе полежит.

— Ну — ну. Ладно. Пойдем со мной. Разговор будет.

Разговор у нас пошел в каземате, где капитан обустроился. Войдя, я вытягиваюсь в смирно, ожидая, как обычно, всякой матерщины и прочего. Но, на удивление, капитан оборачивается, хмыкает, и предлагает садиться, отвернув от стола довольно‑таки изящный стул, навроде венского. Не иначе, занял помещение бывшего командира — каземат вполне себе обустроенный, и печка типа голландки в углу явно протоплена. Сажусь я, он тоже садится, насвистывает что, перекладывает какие‑то бумаги, на меня ноль внимания. Дернул шнурок на стене — вскоре нарисовался один из обозников наших — с распространяющим копченый аромат самоваром, поставил водогрей в нишу в стене, и снова исчез. Капитан еще чуть посидел, потом поднимает на меня взгляд, и вполне нормальным тоном спрашивает:

— Чтоб разговор был проще — чаю налить? Не стесняйся, рядовой, разговор серьезный, сейчас не до чинов, да и перед кем сейчас чиниться. Ну?

— Не откажусь, вашбродь…

После непродолжительного чаепития, как в том кино говорилось, прошедшего в полнейшем молчании, Кане достает какую‑то папку, кладет ее на стол, и, вздохнув, начинает:

— Итак, рядовой — доброволец… Да — да — именно так теперь… доброволец! Йохан Паличь. Родом с Севера, военнослужащий, участник войн… указаны… родни нет… контужен… путается, теряет память… Так, говорит с акцентом… грамотен, счет знает… Служба до поступления в армию Валаша… точно и доподлинно — неизвестно… В армии князя Орбеля — служба в артиллерии форта Речного… рекрут, подносчик снарядов, после обучения — установщик трубки… участвовал в заговоре с целью препятствовать сдачи крепости войскам Альянса… приговорен к расстрелу… помилован комендантом крепости…

— Вот ведь сука! …Виноват, вашбродь!

— А, да ладно! Он свое получил, жаль, что мало… так, далее… в плену изъявил желание служить в доблестном войске барона Вергена… направлен в особую штрафную роту при штурмовом отряде… за проявленные в боях… ну, это ты слышал… с выбором места службы. По его желанию зачислен добровольцем в состав роты… — капитан отодвигает папку, отхлебнув чаю, помолчав, спрашивает — Ничего не удивляет, а, рядовой?

— Никак нет, вашбродь. Все верно изложено… почти.

— Да я не про изложенное, рядовой. Вот, смотри — Кане вытащил бумаги из стола — Вот лист — тут про штрафника все. Вот еще. Вот — про солдат с обоза. Вот — аж три листа — это на Варса. Не понял, не? А вот на тебя — целая папка. А что там, рядовой, а?

— Не могу знать, вашбродь.

— Не знаешь… Ну, а давай посмотрим… Вот, первое — стоит на бумагах, еще валашских — знак — 'особый надзор'. С чего бы вдруг? А вот и депеша, которую мой знакомец давний, ваш надзорный офицер, хотел передать, да не успел. Читаем… Поступивший с призывом от такого‑то дня… рекрут, именующий себя… по донесениям доверенных людей — ведет себя необычно. Сторонится гуляний, напитки употребляет меньше меры, деньги не тратит, однако в солдатскую казну внес десять серебряных… ого! По словам доверенного лица — манеры во многом напоминают благородного, однако работать не отказывается, с товарищами дружелюбен. О своем прошлом не рассказывает, но делает это умело, уводя разговор в сторону. Акцент необычен, точно определить, откуда — не удалось… — капитан посмотрел на меня — Ну, как? А это еще не все — вот дальше… Получив от коменданта разрешение, проведен негласный обыск. В результате в вещах обнаружены — гражданская одежда, оружие — пистолет гражданского образца с патронами, небольшая сумма денег. Более ничего необычного не найдено… и далее — Прошу разрешения на арест для выяснения… Ну, как?

— А чего ж это он меня не арестовал‑то? Кто мешал?

— Ну — ну — привычно уже хмыкает Кане — А чего тебя арестовывать? За пистолет и одежду? Так одежда там много у кого есть, что я, не знаю. Ну, посидел бы на вахте неделю, жалования бы убавили. Так и то, это рекруту не положено, а солдат может вполне иметь, хоть и не поощряют. Пистолет… ну разве что… Кстати, а ты его уж не с собой ли прихватил с крепости? Раз уж ты сообразил там и патронов набрать?