Андрей Бехтерев - Реанимация

– Сейчас. Сейчас ты узнаешь меня, – бормотал Алексей. Звучало зловеще. Медбрат вытащил откуда-то большую банку с жидкостью, и набрал большой шприц. Потом ловко перетянул себе руку жгутом и сделал инъекцию.

– У меня 15 минут. Успею, – пробормотал он, бросая жгут в сторону.

«Офигеть, он себя убил? Черт!» – испугался Рома.

– Эй, ты, козел. Сделай что-нибудь. Мне плохо, – продолжал кричать бомж. Алексей развернулся. Слезы у него лились из глаз. Взгляд был бешеным.

– Сейчас сделаю, – буркнул он, достал шприц, набрал в него раствор из той же банки, взял жгут и быстро пошел к бомжу.

«Блин, он и его сейчас убьет. Черт, что делать-то?», – еще больше испугался Рома.

Алексей быстро сделал бомжу инъекцию и подошел к Горцу. Горец спал. Алексей, кивнув сам себе, вернулся к шкафчику и набрал еще один шприц. «И его убьет. Как бы успокоить этого придурка. Наверное, лучше не дергаться. Может быть не заметит меня». Алексей воткнул шприц Горцу в живот, чуть выше заморозки. Звук был такой будто проткнули картонную куклу. Горец напрягся и издал нечленораздельный звук. Медбрат ввел раствор.

И тут он посмотрел на Рому. Их взгляды встретились.

– Не надо, – вслух сказал Рома.

– Что не надо? – зло улыбнулся Алексей. – Если б ты знал, что тебе не надо?

Медбрат, громко стуча тапками, протопал к шкафчику. Горец, привязанный ремнями к кровати, стал трястись. Бомж тоже стал вопить. «Блин, а как же книжка? Не может же все так глупо закончиться. Господи, мне же нужно книжку написать», – думал про себя Рома, поняв, что следующим убьют его. Он смотрел на спину Алексея. По ней бежали зеленые огоньки. Медбрат повернулся и снова посмотрел на Рому. Рома не отвел взгляд.

– Алеша, подними меня немножко, пожалуйста, – внезапно попросила новая больная, лежащая рядом с бомжом.

Медбрат с готовностью подошел к ней и поменял угол наклона кровати. Потом он подошел к Роме с пустым шприцом.

– Ты что делаешь? – испуганно спросил Рома.

– Хочу кровь взять. Очень люблю кровь брать, – выпучив глаза, сказал Алексей и отсоединив капельницу взял кровь через катетер.

Потом он вернулся к шкафчику и стал что-то заполнять в журнале.

– Как хорошо. Как мне нравится, – заорал вдруг бомж. Он стал кататься по кровати словно кошка в течке. Горец тоже воодушевился. Более того простыня там, где интимное место резко поднялась. У Горца была эрекция. Он заулыбался и стал стонать.

«Ёх ты, – с облегчением подумал Рома. – Похоже, я чуток ошибся. Это вовсе не яд. Что-то более интересное. Может себе попросить? Хотя лучше не надо».

Алексей, заполнив журнал, вернулся к медсестре в соседнюю комнату. После примирительного шепота пошли чмоканья, а следом характерные стоны и заскрипела кровать. Похоже, Алексей оказался не таким уж лузером.

Настало утро. Обход снова возглавляла Татьяна Владимировна. «Выписываем сегодня. Все у него хорошо», – сказала она про Рому. Рома улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ. «Но подождите, – неожиданно вставил Арапчонок, тоже присутствующий на обходе, – Он же…» «Нет», – испугался Рома. Он не ожидал такой подставы. «Всё у него хорошо, – решительно перебила предателя Татьяна Владимировна, – Выписываем». Против выписки никто не возражал. Похоже, он уже намозолил тут всем глаза.

Потянулось время ожидания. Увезли бомжа, тетку напротив, а за Ромой никто не приходил. Рома хорошо помнил, чем закончилось прошлое ожидание и поэтому был предельно сосредоточен.

Было 31 декабря. Весь медперсонал стал собираться домой. За Еленой Сергеевной заехал муж и они поехали на какой-то прием. Одна за другой уходили медсестры. Все поздравляли друг друга с наступающим, смеялись, целовались. За Ромой никто не приезжал. Хор Турецкого гремел во всю мощь. «Рома, Рома. Пока-а-а-а» – пела эльфийская красотка. Объявилась скрипка, а чуть позже и флейта. Рома сжав руки в кулаки сначала считал до ста и назад, потом просто стал молится. «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй», – повторял он, прислушиваясь к звонкам во входную дверь. За ним никто не приезжал…

Наконец, за ним приехали. Пришла Татьяна Владимировна с его медицинской картой. Нарисовался Арапчонок.

– А вы с меня это снимите? – спросил Рома, показывая на свои провода.

– Конечно, – сказал Арапчонок и стал «раздевать» Рому. Больше всего больной хотел избавиться от двух трубок: из носа и из члена. Но Арапчонок только отклеил от спины супер-пупер ампулу и отсоединил капельницу.