Алексей Егоров - Маки на стене

– Думаешь, – весело пискнула она,– а я думаю, что стоит. Все чего-то, да стоит. У всего есть своя цена. Вот у тебя какая она?

Я поразился, – а разве у людей есть цена?

– А ты думаешь что ты, – и на этот раз ее замечательный мизинец смотрел мне в подбородок, – важнее этой картины. Для кого-то возможно и так. А вот для меня и вовсе нет.

И она глупо расхохоталась и бросилась вприпрыжку из зала выставки.

– Ну,– кричала она мне, – не отставай.

Я бежал за ней как мальчик. Я совсем не люблю цветы, кричала она на весь музей. Люди оборачивались на нас, пробегающих мимо, и недоумевали.

– Я только люблю в центре, у цветочных рядов копаться в свежих бутонах роз. Там иногда попадаются малюсенькие такие жучки.

Наконец я догнал ее, догнал и прижал к себе. И она, уже глядя своими не моргающими огромными глазами мне прямо в душу, прошептала:

– Там иногда живут маленькие такие цветочные жучки. Они строят там свои отношения, приходят с работы, пьют чай на вечерней кухне. Смотрят друг другу в глаза и разговаривают.

– Жучки? – Только и переспросил я, улыбаясь.

– Жучки, – хихикнула она, и прижалась ко мне сильнее, – жучки, да и только.

Потом мы пили с ней чай.

– Здесь самые вкусные булки в городе, – шептала она мне, шептала и снова смеялась, – Они наверняка что-то туда подсыпают? Просто булка, сама по себе, не может быть вот такой вкусной, как ты думаешь?

Я смотрел на нее и поражался, чудо да и только.

– Давай, – сумбурно вскрикнула она,– давай писать друг другу письма. Прямо сейчас, на салфетках. Вот только я буду как ты, а ты будешь мною. Ты понял меня?

-Я постараюсь,– взмолился я. Но она уже притащила откуда то, кучу бумаги, аккуратно поделила пополам и снарядив меня шариковой ручкой, принялась за таинство письма.

– Я пишу от твоего имени, – напутствовала она меня, – ты же не забыл?

– Я помню, – вздохнул с усердием я, и начал писать.

Здравствуй мой недавний незнакомец, – начал нерешительно я. Пишу тебе, только потому, что страшно соскучилась. И возможно ли в нашем возрасте вот так вот запросто и страшно соскучиться? Вопрос конечно.

– Что за ерунду ты там написал? – Она выдернула мой лист и весело рассмеялась.

– Да, – ухнула она разочарованно,– с воображением у тебя прямо таки беда. На вот прочти, – и она сунула мне свой вариант, моего же письма, к ней. И пока я читал, она строчила новые письма. Я аккуратно взял салфетку и прочел:

Здравствуй дорогой мой человек, не обижайся на меня, что я не звоню не шлю злополучные СМСки, а просто и банально пишу тебе это письмо. Просто бумага стерпит все, а вот на счет сотовой связи я не уверен, потому и пишу, да и ладно. Скучаю по тебе ужасно, иногда долгим, безмолвным вечером, я сижу у окна и с теплотой смотрю куда то в даль, там бывает дождь , и капли резво падают на стекло протачивают себе немыслимые пути и тоннели. Я пытаюсь пальцем проследить их путь, но редко удается угадать его до конца. Там бывает снег, и метет, метет, кружится вихрем белое безмолвие. А иногда бывает чистое черное небо, и ковер звезд, усыпавший его, но вся эта красота не имеет никакого значения без тебя. Но ты опять где-то. Конечно не со мной и конечно счастлива.

И тем ни менее мне очень хочется чтобы ты была бы счастлива, чтобы ОН гладил твои нежные плечи, прижимал к себе твои ладони, дыханием согревал их, и шептал тебе на ушко каждый такой вот вечер, я люблю тебя, и поверь мне, если он так не делает, с ним и не стоит тогда жить, потому что в таких мгновениях и рождается вечность, и искренность и любовь и сама жизнь. Боги никогда не изменяют, это у людей такой удел.

– Да ты прямо писательница, – удивленно сказал я, – возможно немного пафосно и поэтично?

Но она молча передала мне другую салфетку и принялась за написание следующих. Я прочел:

Это у людей, такой удел.

Но вот прошло время, и мы уже друг друга знаем, и ты называешь меня, мой друг, а я тебя все так же безответно, любимая. И я не могу врать не себе ни, тем более тебе. И разве может человек вот так вот, запросто на бумаге изобразить все то, что он переживает и чувствует по отношению к другому человеку, кроме банального, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, да и вроде банального, но ведь все в этой фразе заключено. И нежность, и страсть, и огонь и лед, и главное ТЫ. Ты, здоровая, живая, счастливая, все равно с ним или со мной, но главное счастливая. С улыбкой на лице, и с светлой искоркой в твоих выразительных глазах.

Дальше, с нетерпением беру следующую салфетку, и читаю: