Александр Гращенков: Динозавр

Миллион лет назад сквозь чащу гигантских хвощей пробирался молодой динозавр. Он на ходу откусывал верхние листья деревьев. Листьев было мало (похоже, здесь уже прошли другие собратья), и ему часто приходилось поднимать выше длинную гибкую шею и обгладывать верхушки хвощей. Хотя они и были тонкие и мягкие, но все равно это требовало больших усилий и раздражало динозавра. Вообще, его сегодня все раздражало. Отчасти это было потому, что ему пришлось сменить логово, а в новом трава еще не примялась как следует и царапала жесткими колючками шкуру. Может быть, он был не в духе, потому что самка, на которую он давно поглядывал, стала отдавать предпочтение матерому и грубому динозавру, приплывшему недавно с Длинного острова. Также раздражал Лучший ручей, вкусная вода которого после недавнего извержения Малого вулкана стала с железистым привкусом, и теперь надо было бродить по окрестным болотам в поисках более приятной воды. Ну и, конечно, надоели похотливые вопли Гладкой самки, с которой он жил уже два солнцестояния. У нее всегда в период кладки яиц возрастал сексуальный аппетит. Все это было раньше: подчиняясь погодным и временным циклам, ему было то беспричинно радостно, то грустно, то томительно и тяжело (это чувство он привык разряжать во время драки с самцами соседнего стада). Однако сегодня было что-то нетрадиционное, особенное. Это ощущение обычно всегда появлялось в глубине подсознания как предчувствие надвигающегося урагана, бури в Травном море или землетрясения. Тогда, повинуясь этим непонятным, но жизненно важным позывам инстинкта, стадо неожиданно срывалось с места и меняло стойбище, перемещаясь иногда на расстояния до месяца пути.

Чаща хвощей оборвалась. Дальше шло вытоптанное поле (здесь обычно происходили брачные бои самцов), а за ним ― крутой обрыв, с которого до горизонта простиралась низина Малого болота. Там, за горизонтом, затопленная водой низина незаметно сливалась с обмелевшей бухтой Серого океана. С поля открылись зеленоватое пространство неба, тусклое красноватое солнце и большая звезда около него. Звезда появилась недавно и светила так ярко, что ее было видно даже днем. Сегодня звезда была больше заметна, чем обычно. Ее вид очень насторожил динозавра. Он не знал, что это такое, но чувствовал, что не свое и опасное. Так было в те далекие времена, когда он только что вылупился из яйца. Тогда на дневном небе появилось несколько звезд, они стали падать на землю, пробудились вулканы и сотрясения земли, вспыхнули пожары, и леса безостановочно горели пять солнцестояний. Тогда его мама, подгоняя зазевавшихся детенышей ударами мощного хвоста, торопливо гнала их сквозь леса и горы в направлении спиной к солнцу, и продолжалось это так долго, что когда их бегство остановилось, он уже вошел в пору брачных игр. Вот и сейчас странная звезда (она появилась пять солнцестояний назад) вызвала тревогу вожака, а от него беспокойство распространилось по всему стаду, грозя вызвать паническое бегство. Они бы давно побежали сломя голову, но инстинкт подсказывал, что звезда ― это не пожар, от которого можно убежать или обойти стороной, звезда есть везде, и если она начнет падать на землю, от нее нигде не скроешься. Но сейчас динозавр не видел чужую звезду. Он смотрел на небо, и внутри него все сжималось от ужаса. Что-то должно было произойти, а может быть, уже и происходило незаметно. Когда что-то непонятное беспокоит, лучше к нему повернуться спиной. От этого опасность, конечно, не исчезнет, зато станет совсем незаметной, а это действует успокаивающе. Повинуясь этому древнему правилу, динозавр повернулся к обрыву спиной. Однако беспокойство от этого из смутного превратилось в сильную тягучую боль. Боль шла из глубины желудка и тупыми толчками пульсировала в голове. Холод пробежал по спине от хвоста до загривка. И тут динозавр услышал странные звуки. Они не были похожи на вопли страха или похоти, которые издавали сородичи, однако он понял их смысл. Звуки сказали: «Вить, усиливай поле, кажется, начался контакт».

И тут динозавр испугался. Так он пугался только раз в жизни, еще маленьким, когда вокруг горели деревья, и страшное кольцо медленно сжималось. Тогда стадо вывел из огня Сломанный Хребет – старый самец, временно ставший вожаком. Но огонь он видел часто, а то, что происходило сейчас, было пугающе необычным. Вдруг хвощи, речка, холмы, даже далекий горизонт стали расплываться в воздухе, превратились в дым. Он стал колыхаться вроде бы от дуновения ветерка, прижиматься к земле, и сквозь туман выступили очертания совершенно невиданной пещеры с гладкими стенами.