Майк Гелприн: Динозавр динозавром

Мой дядя, достопочтенный дракон Клавдиус, огнедышащий, одноглавый, чешуйчатый, издох аккурат на Масленицу. Мы в ПИДРАК'е об этом уже на следующее утро узнали — у драконов с распространением информации полный ажур. Ах, да, ПИДРАК — это где мы живём.

Питомник Драконий, если кто не понял по слабоумию.

Короче, только рассвет занялся, прилетает в ПИДРАК драконишка, облезлый такой, доходной, да к тому же двуглавый. Мы таких и за драконов не держим — у них левая башка не ведает, что творит правая. О трехглавых я вообще не говорю — полные олигофрены. Вот взять хотя бы Змея, сынка Горына-недоумка. Тот ещё тормоз был — неуправляемый отморозок и охальник. Говорил ему старый Огнеплюй — совесть включи, подколодный, а то, неровен час, доиграешься, не своей смертью помрёшь. Как в воду глядел. Срубил Добрыня, сын человеческий, Змею все три башки, не поморщился.

Извините, отвлёкся. Приземлился, значит, мутантик этот двухкочанный прямо по центру Драконьей Поляны, пламенем синим из четырёх ноздрей отдышался да как заорёт:

— Выходи, кто живой есть, сей же миг дело особой важности слушать.

Ну, все, само собой, из пещер на поляну разом повысыпали, чуть пожар не сотворили. Молодняка драконьего, к делу не пристроенного, в ПИДРАК'е совсем невпроворот стало, скоро пещер на всех не хватит, на деревьях спать придется. Короче, визитер наш левой тыквой покивал, правой рыгнул и спрашивает:

— Кто здесь есть молодой Амелетус, племянник достопочтенного Клавдиуса?

Что ж, протиснулся я сквозь толпу сородичей вперед.

— Я, — говорю, — Амелетус, Клавдиусого покойного брата сынок единственный.

Тут двуглавый обе бестолковки понурил и говорит — то ли правой, то ли левой, непонятно:

— Сочувствую тебе, Амелетус. Дядюшка твой, славный дракон Клавдиус, огнедышащий, одноглавый, чешуйчатый, владыка гор Карпатских и земель Гуцульских, на восемьсот четырнадцатом году жизни в цвете лет перепонки откинул. Я, Двукрыл младший, компаньон нотариальной конторы "Большой Двукрыл и малый", был доверенным лицом достопочтенного Клавдиуса на протяжении последних пятисот лет. И вот я здесь, Амелетус, для того, чтобы ознакомить тебя с завещанием и помочь вступить в права наследования.

Я от радости аж подпрыгнул и круга три над поляной нарезал — еле удержался, чтобы петлю Нестерова в воздухе не заложить. Это какое же счастье при жизни выпало, а я уж думал, так и издохну в ПИДРАК'е, пока старый хрен в Карпатских горах жизнью наслаждается. Ну да ладно, опускаюсь, значит, на землю, скорбное выражение на морду цепляю и говорю:

— Нет предела несчастью моему. В великом горе своём ставлю всем перцовой огнедышащей. — Ну, тут братия питомническая крыльями от радости захлопала, а я тихо так продолжаю — Ты завещание зачитывать будешь, уважаемый Двурыл, или душу из меня будешь тянуть?

— Конечно, разумеется, — крючкотвор этот засуетился, бумагу в виньетках да печатях из складок гребня выудил, огоньком откашлялся да и давай гнусавить то обеими башками, то попеременно: — Я, Клавдиус, находясь в здравом уме и при памяти, завещаю любимому, − тут я саркастически хмыкнул, — племяннику своему Амелетусу, единственному моему наследнику, нижеследующее. Пещеру восьмикоматную неприступную обустроенную со всем содержимым, включая сокровища (опись прилагается). Власть над деревеньками (список прилагается) и людишками, в них проживающими. Стадо скота поголовьем (расчёт поголовья прилагается), пастбища и угодья общей площадью (карта с размерами прилагается). И девицу Ясмину (фотографии фас и профиль прилагаются) в возрасте восемнадцати лет, биологически девственную, взятую от людей в качестве доли драконьей ежегодной в ночь перед Рождеством, согласно договору.

В общем, пока я к новому месту жительства летел, никак у меня этот последний пункт из головы не шёл. Нет, я всё понимаю, раз есть дракон, то без девицы хрен обойдёшься. Они, девицы эти, на нас, как родовое проклятье, висят. Царевны, мать их, цариц, за ногу, принцессы всякие, Елены Прекрасные, Забавы Путяничны… Проку с них никакого, а мороки и неприятностей — выше крыши. Вот к чему, например, мне эта самая Ясмина?

Ну, хорошо — я урод. Весь в чешуе, как рыба лещ, жопа поперёк себя шире, рожа безобразная, зубастая. Дыхание такое, что никакие правила пожарной безопасности при случае не помогут. Ну, и прочее: когти там, хвост дурацкий, перепонки… А девицы — они вовсе наоборот. Ни тебе хвоста, ни чешуи — зато морда по лучшим канонам, и в придачу — сиськи. Но вот скажите на милость, на фига мне эти сиськи? Я что, дояр, что ли, которого хлебом не корми, дай за них подёргать? Да и морда у неё, надо сказать. Ну да, ну да — прилично-симпатично, и вообще очень мило и приятственно. Только вот посмотришь на неё — и сразу свою вспомнишь.