Альберт Громов - Любовь и уважение

– Она и есть. Эх! Обещайте ему ничего не докладывать! – В ее голосе почувствовалась нотка недоверия.

– Это уже лучше. Ничего не докладывать обещаю. Мой интерес? – Я опять торговался.

– А что вы хотите?

– Обещайте, в дальнейшем быть со мной честной. – Выдал я после минуты молчания.

– Фу! Ну, это всегда, пожалуйста! А я вообразила того хуже. – Разволновалась девушка.

– Ну, так… – Я дожидался обещания.

– Так, позвольте, как мне обращаться к вам. – Серьезно сказала Анна Ивановна.

– Меня зовут «А». – Ответил я с долей сарказма.

– Господин «А», обещаю быть с вами честно-честной. Так, наверно, устроит? – Сказала Анна, положа левую руку себе на грудь в области сердца.

– Вполне! Так, что там с фантами? – Решил я сменить тему, пока она не стала занудной.

– Всю ночь я с друзьями играла в фанты. Сначала задания были безобидные, а потом все сложнее и сложнее. И вот, когда очередь дошла до меня, то выпало задание, в котором написано было: «Поставить рыцаря на колени». Представляете, вы первый рыцарь, которого я встретила…

– И который пал перед вами, Анна Ивановна, на колени дважды. – Добавил я выразительно, но с грустью.

– Извините меня! Вы обиделись? – Сочувственно спросила она и тронула меня за рукав.

– Обиделся? Ничуть. В моем возрасте уже не обижаются.

– В каком таком возрасте? А что они делают? – Наивно спросила Анна Ивановна.

– Ничего не делают. Просто смотрят и любуются. – Ответил я и улыбнулся.

– Странно. Не могу вас понять, лжете или выдумываете. – Задумалась Анна Ивановна. – Может и мне с вас взять обещание никогда мне не врать?

– А вы не думайте, просто развлекайте меня, вам опыт, а мне лекарство от скуки. – Ответил я и опять улыбнулся.

Из наводящих вопросов я узнал, что Анна Ивановна успешно проходит общий курс обучения в академии. В помощь отцу занимается благотворительной фондовой деятельностью. Хотела бы много путешествовать по Миру, но была только в одной Франции и жила в Париже у родственников три месяца. Из еды предпочитает мясные блюда растительной еде. Любит быть в центре событий. Кроме нее в семье Раковых есть еще старшая сестра и взрослые братья, которые состоялись в обществе самостоятельной жизнью. Она любит свою бабушку Людмилу Егоровну больше, чем мать и еще все такое, что не заслужило моего внимания, так как не может заинтересовать читателя.

– Простите. Ваша очередь рассказывать. А, чем вы занимаетесь? – Наконец спросила Анна Ивановна.

– Пишу рассказы, я писатель. Правда, пока малоизвестный. Как бы ни печально это говорить, но истинная слава приходит после смерти, мне же до нее далеко. Много путешествую с места на место, так сказать, борюсь с привычками. У меня нет жены и детей, я абсолютно один и холост. В этом городе у меня есть доходный дом на Власьевской, там нынче проживают мои родные и я.

– Как же это у вас семьи нет. Как же вы живете? – Спросила Анна Ивановна.

– Семья есть – это моя родня, нет привязанностей, нет привычек, я открыт для жизни. Все то, что вы имеете ввиду под термином семья присутствует у героев моих рассказов. Они живут моей жизнью, каждый многократно проживает ее в разных рассказах по-разному. Иногда, даже так, что и я сам не смог бы такое пережить, лишь только в исключительном случае. Это непросто объяснить человеку, который мало жил на этом свете, мало страдал за любовь, кому мало выпало испытаний. Поэтому, мне постоянно надо быть в творческом поиске, а семья тянет к земле, к постоянству. Так ничего не получится.

– И что, путешествуя с места на место, вы счастливы? Не поверю. Вы наверно опять лукавите? – Спросила Анна Ивановна и допила кофе.

– Нет, не совсем так. Счастье это кратковременное чувство, возникающее, когда получается то, что делаешь. Можно сказать это минутный результат творения, приятное чувство законченности и начала нового.

– В остальное время, значит, вы несчастливы? – Продолжала тему Анна Ивановна.

– В общем, примерно, так. Это нормальное состояние неудовлетворенности, неуверенности в завтрашнем дне, которое стимулирует на творческое настроение, движение в направлении к порядку. – Закончил мысль я.

– Да, трудно вас понять, никак не проверишь, правы вы или нет. Я, вот, не пишу книг, могу только четверостишия сочинять, чуть-чуть рисую, музицирую на фортепьяно и арфе. К чему я создана на этой земле неизвестно. – Загрустила девушка.

– Не надо торопить события. Чудо произойдет тогда, когда придет время. Прозрение в своем предназначении будет трудно скрыть, спрятать. Оно ворвется в жизнь и перетянет на себя все силы, увлечет до изнеможения, а наградой будет то самое счастье. – Объясняя свою позицию, я ушел в себя и забыл про Анну Ивановну и остывший кофе.