Леонид Павлов - Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?

В прениях в связи с принятием во втором чтении законопроекта о введении конскрипции Эттли заявил, что правительство не смогло доказать необходимость введения конскрипции в настоящее время. Правительство не смогло также доказать, что при добровольной системе нельзя набрать необходимое количество солдат. Эттли опасается, что кабинет не остановится на этом и попытается осуществить милитаризацию труда. «Во имя зашиты свободы мы будем лишены наших свобод», – сказал он.

Ллойд Джордж выступил в защиту законопроекта. «Я неоднократно требовал от кабинета оказания сопротивления мародерским государствам, которые разрывают на части и пожирают независимые, свободные государства, которые были нашими друзьями». Ллойд Джордж заявил, что призываемого количества лиц будет недостаточно на случай войны.

От имени правительства выступил военный министр Хор-Белиша. Он заявил, что введением конскрипции правительство намерено в практической форме подчеркнуть свою твердую решимость принять все необходимые шаги для защиты страны и для выполнения своих международных обязательств.

Поправка лейбористов к правительственному законопроекту была отвергнута большинством 387 голосов против 145 352 .

9 мая заместитель заведующего отделом печати МИД Германии Браун фон Штумм в беседе с советским поверенным Георгием Александровичем Астаховым подробно остановился на германо-советских отношениях. Штумм отметил, что Германия удовлетворена той корректной позицией, которую советская печать занимает по вопросам польско-германских отношений, публикуя лишь информацию. Правда, советское радио по-прежнему распространяет антигерманские сведения. Но, в общем, Штумм признал, что советская печать ведет себя вполне лояльно, и германская пресса, учитывая это обстоятельство, также воздерживается от выпадов против СССР.

Астахов сказал, что у СССР нет оснований считать эти моменты свидетельством какого-либо улучшения германской политики по отношению к нему. Штумм ответил, что, во-первых, предстоящее заключение пактов о ненападении с Латвией и Эстонией доказывает, что Германия не намерена идти в этом направлении. Во-вторых, упразднение Карпатской Украины 353 хотя и сделано не прямо ради Советского Союза, но экспансия Германии в сторону Украины совершенно немыслима. В-третьих, выступая накануне с речью, главный идеолог рейха Альфред Розенберг ни единым словом не обмолвился ни о Советском Союзе, ни о большевизме, хотя сама тематика доклада делала бы такой экскурс вполне естественным. В-четвертых, в качестве показателя смены к лучшему отношений Германии к Советскому Союзу, без сомнения, можно рассматривать изменение тональности прессы. (Штумм как будто, заискивает перед Астаховым, объясняя ему, что в политике Германии по отношению к Советскому Союзу происходят коренные изменения, что он из заклятого врага может вскоре превратиться в самого близкого друга. – Л.П.).

Штумм много говорил о напряжении, которое создано в Европе новым поворотом политики Англии: даже незначительное изменение в конституции Данцига способно вызвать войну. Англия лицемерно утверждает, что Брестский 354 мир хуже Версальского, хотя границы Советской России, установленные Брестским мирным договором, были куда более выгодны чем те, которые имеются сейчас. Брестский договор не требовал контрибуций и разоружения и вообще не имел каких-либо дискриминационных положений против России. (Штумм откровенно и нагло лжет: по условиям Брестского мира Советская Россия, во-первых, потеряла территорию площадью 780 тыс. км 2и треть населения бывшей Российской империи, прибалтийские губернии – Лифляндию, Курляндию и Эстляндию, часть Украины, и Белоруссии, во-вторых, должна была вывести Балтийский флот из своих баз в Финском заливе и Прибалтике, в-третьих, мало того, что лишалась Черноморского флота со всей его инфраструктурой, но и должна была передать его государствам-подписантам договора, в-четвертых, должна была выплатить астрономические репарации – 500 млн. золотых рублей. Астахов не мог этого не знать, но возражать не стал. Может, потому что увидел в словах Штумма весьма откровенный и недвусмысленный призыв к Кремлю изменить существующие границы в свою пользу, а также прозрачный намек на то, что Германия не только не будет мешать Советскому Союзу исправить «несправедливость», но даже готова всячески содействовать в этом «благородном деле». Призыв был услышан и в сентябре 1939 года Красная Армия вышла на пресловутую «линию Керзона». – Л.П.). Штумм еще раз настойчиво повторил, что улучшение советско-германских отношений весьма желательно, по крайней мере, по линии прессы. Надо воздерживаться от личных выпадов и оскорблений, и если нельзя писать друг о друге хорошо, то лучше воздерживаться вообще от сообщений друг о друге и т. п.